Изменница

Мне не хотелось снова наносить визит в Эверсли, но в будущем я твердо пообещала, что сделаю это. Я получала письма от дяди Карла, из которых узнавала, что после моего отъезда все идет, как должно. «Джесси хорошо заботится обо мне», — писал дядюшка, и я словно слышала его хихиканье, когда он писал эти строчки. Он хорошо помнил, что именно я настояла, что для его же безопасности необходимо поставить Джесси в известность по поводу завещания. Уверена, что, в конце концов, я сделала лучше для него же.

Жан-Луи весьма заботило положение дел на континенте, да и я теперь обращала на это значительно больше внимания, чем прежде. Вероятно, из-за Жерара. В те дни многие события связывали с именем мадам де Помпадур, которая, находясь рядом с французским троном, сосредоточила в своих руках власть.

Жан-Луи нанял молодого человека по имени Джеймс Фентон, чтобы тот помогал ему в управлении имением. Это означало, что сам он уже не в состоянии работать, как прежде. Джеймс Фентон оказался хорошим помощником. Он некоторое время прослужил в армии и, видимо, разбирался в военных делах. Он заинтересовал этим и Жан-Луи, уверяя, что война затронет всех нас. Англия пока держалась нейтралитета, потому что военные действия велись за пределами страны. Все мы помнили опыт гражданской войны, насколько она была опустошительной, и теперь не хотели брать ответственность за происходящее на континенте.

Мне хотелось узнать что-нибудь о Жераре. Я догадывалась, что причиной его давешнего визита являлась тогдашняя политическая ситуация. Без сомнения, он выяснял, какой будет в Англии реакция на события на континенте, а возможно, и разведывал, какие силы сосредоточены вдоль побережья, и посылал донесения через море. Я жадно слушала Джеймса Фентона, который, заметив мой интерес, был немало польщен. И мы втроем увлеченно обсуждали возможные последствия конфликта.

— Францией управляет мадам де Помпадур, — говорил Джеймс. — Король Людовик слишком ленив, и ему нравится, что его любовница держит управление страной в своих руках. Но, возможно, это не так уж и хорошо для Франции. Правда, говорят, что она очень умная женщина и оказывает влияние на короля благодаря тому, что в курсе всех его дел, абсолютно всех. Кроме того, она поставляет ему молоденьких девочек для развлечений в постели. Говорят, он питает особую слабость к совсем юным девушкам. Существует даже так называемый «Олений парк» — место, где сводники обучают молоденьких девиц из всех слоев общества, от которых требуются лишь красота и некоторая чувственность для удовлетворения короля.

Жан-Луи выглядел недовольным. Ему не нравилось, что такие темы обсуждаются в моем присутствии.

— Прошу прощения, что завел разговор о столь неприятных вещах, — сказал Джеймс, — но, чтобы правильно оценить ситуацию, вы должны знать как можно больше о короле Людовике и мадам де Помпадур и почему она оказывает на него такое влияние.

Я потупилась. Конечно, Джеймс не мог догадываться, что я далека от осуждения радостей чувственной любви.

Вскоре на континенте подписали договор, названный «Альянс тройного котильона» — альянс «трех юбок», соглашение между мадам де Помпадур, Марией Терезией Австрийской и Елизаветой, императрицей России. Это было важно и для нас, потому что вскоре ожидалось объявление Англией войны Франции.

Родина Жерара давно враждовала с моей страной, и теперь они находились в состоянии войны. Я размышляла, не приведет ли такая ситуация Жерара снова в Англию с секретной миссией. Иногда мне казалось, что Жерар может внезапно появиться. Но ничего не происходило, и я вопрошала себя, не может ли быть так, что подобные любовные приключения являются обыденными для Жерара? Не может ли быть так, что он любит женщину самозабвенно, страстно, а потом меняет на другую?

Думать об этом было свыше моих сил. Любовь к Жерару не была для меня мимолетным увлечением, проходящим с течением времени.

Итак, время бежало.

Мы наняли отличную няню для Лотти. Это была внучатая племянница давно умершей Керлью. Но, как сказала моя матушка, весьма дальновидно сохранять семейные традиции у прислуги. Мы ожидали, что родственница Керлью в силу своего воспитания будет преданной и честной няней.

Наши надежды полностью оправдались. С той поры, как она появилась в нашем доме, мы убедились, что в лице нянюшки Доринг нашли настоящее сокровище.

Дикон в свое время презрительно отказался от опеки нянь, и, так как переубедить его не представлялось возможным, прислуге, выполнявшей эту роль, подыскали другое место, а сам Дикон теперь ходил на уроки в дом викария, где и занимался с его сыном Томом. Уроки им давал местный священник. Впоследствии Дикона должны были отправить в настоящую школу.