Арина

На другой День о происшедшем узнали все. Добавлялось множество подробностей. Девушку застали якобы в постели Богданова, она убежала в одной рубашке, одна из спутниц гуляк одолжила ей свой плащ. Рассказывали также, что с Ариной случился обморок, полиция вызывала к ней доктора и все в таком же духе. Каждый из „фактов" преподносился в качестве неопровержимого людьми, не сомневавшимися в своей правоте.

Скандал был колоссальный. Арина продолжала гулять по городу, заходить в Александровский парк, ужинать с друзьями, будто все эти слухи ее не касались. Правда, через неделю она уехала дней на десять в имение тетки.

Я забыл отметить, что накануне скандала она пригласила к себе того, кто называл себя ее женихом. Она долго беседовала с ним и объявила о своем отъезде в университет. До Николая доходили городские сплетни об Арине Николаевне. Стоит ли говорить, что он не верил ни единому слову. Он бросал на сплетников такой взгляд, что те тотчас замолкали и спешили сменить тему.

Сообщение Арины его не удивило. Казалось, он предвидел это. Он не впал в отчаяние, а самым спокойным и убежденным тоном заверил, что понимает ее решение, что она имеет право заниматься своими образованием еще два-три года, но он все же не отказывается от нее, будет ждать и в конце концов они поженятся, поскольку иного быть не может. „Это записано на небесах", – были его собственные слова. После этой беседы он довольно долгое время пробыл в своем имении.

В начале сентября Арина собралась в путь. При ее отъезде на вокзале произошла еще одна странная сцена. Арину провожали Варвара Петровна, Владимир Иванович, Ольга и несколько молодых людей. Она обнимала тетку в дверях вагона. Внезапно высоченный детина растолкал провожающих – это был Николай Иванов. Он увлек Арину в купе, где сидела Ольга. Николай выглядел бледнее обычного и, казалось, был вне себя. Он вскинул голову, мгновение в упор смотрел на Арину, а потом ударом кулака свалил ее на сиденье. Потом задрожал, бросился перед Ариной на колени и стал целовать край ее платья, затем вскочил и, не поднимая упавшей шляпы, исчез в темноте.

Послышался третий удар колокола, раздался свисток паровоза, и поезд медленно двинулся мимо ошеломленных свидетелей этого дикого происшествия.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I

„БОРИС ГОДУНОВ"

В этот апрельский вечер впервые в сезоне на сцене Большого театра Шаляпин пел Бориса Годунова. Все места были распроданы на три недели вперед. Как великолепен был зрительный зал!

Парадные формы офицеров и государственных чинов, эмаль орденов, яркие пятна аксельбантов, светлые туалеты женщин, мерцание жемчуга, сияние бриллиантов – все это создавало непередаваемый по богатству красок блестящий ансамбль.

В четвертом ряду партера сидела Арина. Прозвенел последний звонок, но кресло рядом с ней оставалось пустым. Она равнодушно поглядывала на соседей и время от времени погружала взор в программу спектакля, смятую машинальным движением рук, не затянутых в перчатки. Обернувшись, она посмотрела во второй ярус. С трудом ей удалось различить среди множества людей бледное лицо студента с золотыми эполетами. Он смотрел в ее сторону. Она дружески кивнула ему и получила в ответ учтивый поклон.

Началась увертюра. Кресло рядом с ней по-прежнему пустовало.

Арина пребывала в дурном настроении, которое не покидало ее вот уже несколько недель. Полгода жизни в Москве не принесли ей ожидаемого удовольствия. Она чувствовала себя одинокой, потерянной в этом огромном городе. У себя дома она была повелительницей; здесь надо было начинать все сначала. У Арины, пожалуй, хватило бы на это сил, но недавний неудачный опыт отбил у нее охоту. Борясь с одиночеством и стремясь бежать от скуки семейной жизни, – в качестве последней уступки отцу – она жила у дяди, с которым, равно как и с его женой, не смогла найти общего языка – Арина часто ходила в театры, в частности, в знаменитый Художественный. Ее интерес вызвал один из первых актеров труппы, и она посещала все спектакли, где он был занят.

Наконец она была представлена ему. Они совершали совместные автомобильные прогулки, ужинали в ресторане или у него дома. Как вдруг спустя несколько недель, обнаружив его ничтожность, она презрительно оставила его, даже не объяснившись. От этого приключения у нее остался горький осадок. Она пыталась прилежно заниматься, но университетские профессора не оправдали ее ожиданий. Короче, она сердилась на Москву за постигшее ее там разочарование.