Здравствуй, будущее!

Время от времени Роберт вопросительно посматривал на нее, но она сидела неподвижно, лишь изредка моргала. Ему нестерпимо хотелось остановить машину и любыми способами выпытать у своей необыкновенной спутницы, в чем дело, вдохнуть в нее жизнь, но он не решался даже заговорить с ней.

Когда они въехали в Хайгейт и показался старинный дом, в котором жила Вилма Келли, ему стало страшно. Сейчас она уйдет, а я так ничего и не узнаю, подумал он с отчаянием. Буду всю ночь мучиться, теряться в догадках, проклинать себя за то, что невольно заставил ее страдать. А что потом? Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Или это последние наши с ней минуты?

Его сердце сдавила чья-то ледяная, бесплотная рука. Он остановил машину и повернулся к Александре, цепляясь за последнюю надежду хоть что-нибудь выяснить.

— Алекс, мы не должны расставаться с тобой вот так, — заговорил он с плохо скрываемым волнением. — Если моя любовь тебе в тягость, так и скажи, я все пойму. Давай останемся просто друзьями, ведь у нас много общего, этого ты не можешь отрицать.

Роберт взял ее руку, холодную, обмякшую.

— Самое страшное в отношениях между людьми — это непонимание, вернее, нежелание друг друга понять, — продолжил он, нервничая все сильнее и сильнее. — Но мы-то с тобой давно нашли общий язык, у нас не должно быть проблем…

— Роберт, прошу тебя, — взмолилась Александра, зажмуриваясь. — Я не могу! Прости… За все меня прости. И спасибо тебе… — Она неожиданно резко подалась вперед и быстро поцеловала его. Ее губы, недавно такие мягкие и теплые, были сухими и прохладными. — Помни одно: я очень счастлива, что ты у меня был. — Она торопливо вышла из машины.

— Алекс, подожди! — крикнул Роберт. — Позволь, я хотя бы провожу тебя!

Он выскочил следом за ней, но замер на месте, увидев ее лицо. Оно выражало страдание.

— Не надо меня провожать, — тихо попросила Александра. — Прощай.

Потерянный, озадаченный, Роберт долго стоял возле старинного хайгейтского дома, как будто надеялся, что найдет где-то здесь ключ к разгадке тайны Алекс. Потом медленно сел в машину и, съедаемый тоской и одиночеством, отправился в обратный путь.

7

Александра открыла ключом входную дверь, вошла в квартиру и, ни минуты не задерживаясь в прихожей, прошла в свою комнату, заметив по пути, что под дверью тетиной комнаты нет света.

Стрелки маленького будильника в черном пластмассовом корпусе, мирно тикающего на тумбочке, показывали полночь.

Алекс скинула с ног туфли, упала на кровать и только тогда дала волю метавшимся в душе, как затравленные звери, чувствам. Она плакала долго и безутешно, уткнувшись лицом в подушку, ни о чем не думая.

Когда слез уже не осталось и ее плач превратился в судорожные всхлипывания, заработал мозг — на удивление трезво и четко.

Ей вспомнился в мельчайших подробностях прошедший вечер, райские ощущения, пережитые в минуты близости с Робертом, его головокружительные слова, его заботливая нежность, и ее сердце больно сжалось, превратившись в колючий кусочек льда.

— Я влюбилась в него… Влюбилась, как последняя дура… — прошептала она, обращаясь в пустоту. — Мы оба друг в друга влюбились… А не должны были. То есть я не должна была этого допускать… Я боюсь любви, боюсь как огня, не хочу опять становиться ее рабыней, чтобы потом не кусать локти. Лучше прекратить все сейчас, пока еще не слишком поздно…

Перед ее глазами возник образ Роберта. Он смотрел на нее с отчаянным недоумением, умолял взглядом все объяснить.

— Что я могла ему сказать? Что до сих пор не пришла в себя после трагической истории с мужем? Что не могу вырвать из своего сердца дикий страх перед новой привязанностью? Что считаю любовь настоящим проклятием? — Александра мрачно усмехнулась. — Нет, я не стану портить жизнь ни ему, ни себе. Он помучается и забудет меня. Найдет себе нормальную женщину, влюбится в нее, с ней осуществит все свои мечты… Так будет лучше. Для нас обоих.

Решение вернуться домой она приняла, еще находясь у Роберта, лежа с ним на диване. Оно казалось ей единственно правильным.

Тетя Вилма уже не нуждалась в ее помощи. На роль служанки в балете Фостера, которую она репетирует, с легкостью найдут другую балерину.

Уехать следовало как можно раньше. Завтра же утром.

Не сомкнув глаз до самого рассвета, Александра уже в пять часов поднялась с кровати и приступила к сборам. А в семь тихонько постучала в спальню тети Вилмы.