86  

Месяцы пролетали без происшествий Роберто было шесть месяцев, приближалась зима. Я сказала дону Фелипе:

— Теперь он стал старше. Скоро мы уедем.

— Подождите, пока пройдет зима, ответил дон Фелипе.

Пришла весна, Роберто исполнился год.

ЖЕНЫ ДОНА ФЕЛИПЕ

Во время обеда с доном Фелипе мы говорили о Роберто, о том, как у него прорезался зуб, как он ползал, как он произнес: «Мама».

Я подняла глаза и, внимательно глядя на него, сказала:

— Я часто думаю о доме. Какие новости из Англии?

— Ничего интересного. Единственное, что приходит мне в голову, это сгоревший дотла шпиль собора Святого Павла. Считали, что он загорелся от молнии, однако служащий собора признался при исповеди на смертном одре, что оставил внутри шпиля по неосторожности жаровню с тлеющими углями. Наверняка такой гигантский пожар можно было увидеть, и мои бабушка и мать, наверное, вышли в сад посмотреть на него. И, может быть, они вспомнили о нас в этот момент, а мама сказала со слезами на глазах: «Дорогие Кэт и Хани!»

— О чем вы думаете? — спросил дон Фелипе.

— О своей матушке. Она грустит, думая обо мне и моей сестре.

— Теперь вы улыбаетесь, — сказал он.

— Да, потому что я думаю о нашем возвращении. Мама полюбит Роберто. Она очень любит детей. Полагаю, я унаследовала эту любовь от нее. И Карлос не будет забыт. Я скажу: «Мама, это мой приемный сын, как Хани была твоей приемной дочерью. Теперь он связан с нами». Мы снова будем счастливы, — Его лицо оставалось бесстрастным, а я продолжала:

— Роберто один год. Он уже достаточно большой, чтобы путешествовать. Теперь вы должны сдержать свое обещание. Нам пора возвращаться.

Он покачал головой:

— Вы не можете взять ребенка.

— Не взять сына?

— Он также и мой сын.

— Ваш сын. Но что он значит для вас?

— Он мой сын…

— Но этот ребенок — часть меня. Это мой ребенок Я никогда не оставлю его.

— Он также и часть меня. Я не откажусь от него. — Он вежливо улыбнулся. — Как сверкают ваши глаза! У вас есть выбор. Мне не хотелось бы отнимать ребенка у матери, но я не откажусь от сына, и, если не хотите его потерять, то вам придется остаться здесь.

Помолчав, я ответила:

— Вы всегда говорили, что не желаете мне зла.

— Это правда.

— Вы говорили, что я здесь нахожусь только потому, что вы дали клятву отомстить, и, если она исполнится, я буду свободна и смогу уехать.

— Вы свободны, но ребенка взять с собой я не позволю.

Я встала и хотела уйти, чтобы подумать. Дон Фелипе преградил мне выход.

— Вы никогда не покинете своего ребенка, — сказал он. — Почему вы не можете быть счастливы здесь? Чего вы хотите? Вы получите все, о чем попросите.

— Я хочу домой, в Англию.

— Только не Англия.

— Но я хочу именно это…

— Тогда уезжайте.

— И оставить моего ребенка?

— Он не будет нуждаться ни в чем. Он — мой сын.

— Думаю, вы рады его появлению на свет.

— Ничему другому я еще не радовался так сильно.

— Вы могли бы иметь ребенка и от Изабеллы.

— Он не был бы Роберто. В нем есть что-то от вас.

— И это доставляет вам удовольствие.

— Это радует меня, ведь даже если вы уедете, он будет напоминать мне о вас.

Он привлек меня к себе и обнял.

— Я хотел бы, сказал он, — чтоб у нас было много сыновей.

— Но у вас есть жена. Вы забыли?

— Как я мог забыть?

— Вы совсем не видите ее, — ответила я.

— Она стоит у меня перед глазами.

— Ее могли бы вылечить.

— Ее никогда не смогут вылечить.

— Вы любили ее когда-то.

— Я любил только одну женщину, — сказал он. — Я до сих пор люблю ее и буду любить всю жизнь. Он серьезно посмотрел на меня.

— Как вы можете говорить о своей любви мне, вашей жертве? Нам обоим были одинаково ненавистны наши встречи.

Он взял мои руки и поднес к губам.

— Если бы вы любили меня, — продолжала я, — и хотели бы доставить мне радость, то отпустили бы меня.

— Просите все, кроме этого, — ответил он.

Я ликовала. Одержана победа. Счастье повернулось ко мне лицом. Теперь он был в моей власти.

— Скажите, — продолжал он, — что вы не таите обиды на меня и не испытываете ко мне ненависти.

— Нет, — сказала я, — у меня нет ненависти. В какой-то мере вы мне даже нравитесь. Вы были добры ко мне… не считая вашего насилия надо мной, которое, допускаю, было совершено в учтивой форме… если только можно представить себе такое насилие. Вы пытаетесь спасти меня от ужасных законов вашей страны, но не любите меня настолько, чтобы сделать счастливой, позволив уехать.

  86  
×
×