Мы встретимся вновь

— Прекрасная мысль! — воскликнула я. — Они обрадуются.

Гордон ласково посмотрел на меня:

— Я так редко вижу вас…

— Мы все очень заняты. Когда вы собираетесь в Бодмин?

— Завтра… или послезавтра.

— Я скажу миссис Джермин и подумаю, кто бы мог заменить меня.

Мы выехали в Бодмин на следующий день.

Гордон часто бывал у матери. Мне захотелось узнать, думает ли он сейчас о ней.

И тут я почувствовала, что в общем-то ничего не знаю о Гордоне. Когда я впервые приехала в Трегарленд, он вызывал во мне определенное недоверие, но поведение его было безупречным. Своим процветанием Трегарленд полностью обязан ему, и его мать не могла бы иметь более любящего сына.

Прибыв в город, мы прежде всего купили велосипеды. Мне было приятно, что он подумал о мальчиках, поскольку я понимала, какую радость доставят им подарки. Это был добрый поступок. Мы решили затолкнуть велосипеды в машину и перекусить, Гордон знал здесь одну старую гостиницу поблизости.

Однажды мы с Джоуэном побывали в такой гостинице, и мне было интересно, была ли это та самая гостиница или нет. Воспоминания причиняли мне боль, но я все время вспоминала о прошлом.

Это оказалась «Гостиница на вересковой пустоши». Здесь я никогда не бывала. В обеденном зале было мало народу, и мы быстро нашли свободный столик.

С продуктами в то время было сложно, и потому вместо ростбифов предлагали мясной рулет. В нем было не много мяса, но с фасолью и овощами он пошел неплохо. И еще была жареная картошка. Запивали мы все это сидром.

Гордон рассказывал о Местной гвардии и трудностях ведения хозяйства во время войны, но я догадывалась, что думал он о другом.

— Я рад, что вы здесь, Виолетта. У меня было такое чувство, что вы уедете домой.

— Я должна быть здесь. Ведь известия от Джоуэна придут в первую очередь сюда, к его бабушке. Так что я все узнаю сразу же. К тому же здесь Дорабелла… и Тристан, конечно. И есть работа, которую я должна выполнять.

— В тяжелое время мы живем, Виолетта.

— Да, действительно, Гордон. Как ваша мать? Есть перемены?

— Нет… в сущности, нет. Иногда лучше, иногда хуже. Наверное, все останется так же. Если она поймет, что больна, она вспомнит, что совершила… и что пыталась сделать с ребенком. А это невыносимо.

Я притронулась к его руке. Он крепко сжал мою кисть:

— Ах, Виолетта, вы понимаете это больше, чем кто-либо. — Я не говорила ничего подобного…

— А какая разница, говорили или нет. Он сменил предмет разговора.

— Что вы думаете о капитане Бренте?

— Он… обаятельный мужчина.

— Я говорю о цели его посещения поместья Джерминов.

— Ну, я думаю, это необходимо раненым. Они прошли сквозь ужасные испытания, и врачи полагают, что они могут нуждаться в психиатрическом лечении.

— Мне кажется, тут что-то другое.

— И что же?

— Думаю, нас в чем-то подозревают.

— Подозревают?

— Как говорят, из Трегарленда подавали сигналы в сторону моря. Возможно, конечно, что это были всего лишь молнии, но все надо проверить, как бы невероятно это ни было. Мы в трудном положении. Гитлеру показали, что не стоит сбрасывать со счетов нашу авиацию. Вторжение не так уж неминуемо, как это казалось совсем недавно. Германии потребуется не менее года, чтобы пойти на это. Но мы должны быть бдительными.

— Так вы говорите, что подозревается некто, живущий по соседству с нами? Тот, кто посылал сигналы?

— Возможно, и так.

— И что это могли быть за сигналы?

— Разного рода информация, полезная для врага. Донесения о расположении фабрик, о верфях…

— Как можно узнать об этом, живя здесь?

— Возможно, этот человек, который связан с другими. Наверняка шпионы есть везде… некоторые из них были внедрены еще до войны.

— Звучит фантастично.

— Мы живем в фантастическое время. Мне кажется, капитан Брент прислан, чтобы выяснить все. Как-то я видел его на складах, он рассматривал в бинокль нашу округу. Не могу избавиться от мысли, что он не столько контролирует, как лечатся раненые, сколько ведет другую работу.

— Но почему его так волнует поместье Джерминов?

— Я думал об этом. Может быть, из-за Гретхен…

— Это просто глупо. Подумать только, Гретхен помогает тем, кто, возможно, уничтожил ее семью!

— Дело в том, что она немка, а это само по себе вызывает подозрения у некоторых.