Весы судьбы

А рядом смугло переливалось бронзой мужественное, сильное тело Гордона. Агнес, не отрываясь, смотрела на него, любуясь могучим разворотом плеч, гладкой твердостью ягодиц, силой и мощью бедер.

Губы Гордона медленно опустились к розовому соску, венчавшему ее грудь.

— Боже, Агнес! — пробормотал он, и она, должно быть, вскрикнула от острого наслаждения, потому что Гордон напрягся и накрыл грудь рукой, словно сдерживая себя.

Лоб Агнес покрылся бисерными капельками пота, глаза ошеломленно округлились.

— Я никогда не чувствовала ничего подобного, — хрипло призналась она, дрожа всем телом и больше всего боясь, что Гордон остановится, пощадит ее в тот момент, когда она меньше всего этого желала.

И, словно читая ее мысли, он порывисто прижал ее к себе, так что девушка невольно вскрикнула от боли.

— Не бойся, Агнес, ничего не бойся! — прошептал он, медленно отпустил ее и чуть отодвинулся в сторону.

Она чуть не вскрикнула от острого разочарования и протеста. Он не желает ее! Он больше не хочет заниматься с ней любовью!

И почти тут же Гордон поймал ее груди и принялся ласкать их губами, сначала нежно, потом все более и более жадно. Агнес выгнулась, по кошачьи впилась ногтями в его плечи, царапая их и постанывая от наслаждения. Она ничего не видела и не слышала, чувствуя только, как губы Гордона мучают соски ее грудей, а пальцы лихорадочно ласкают самые сокровенные уголки ее тела.

И лишь когда он, перекатившись, оказался под ней и, чуть приподняв ее за талию, начал медленно опускать вниз, навстречу своей восставшей плоти, она краем сознания вернулась в реальность и невольно напряглась.

— Не бойся, Агнес, — хрипло сказал он. — Просто так ты сможешь чувствовать, видеть и контролировать все, что происходит между нами.

В самых необузданных мечтах Агнес не могла вообразить, что ее расставание с девственностью будет происходить именно так, что она вознесется над ним, глядя в его лицо и ощущая, как плоть его медленно проникает в нее.

И вдруг она закричала от острой боли, но звук этот был заглушён губами Гордона. Он целовал и ласкал ее так, словно знал, когда боль исчезнет. Рукой придерживая ее бедра, он помогал ей приноровиться к ритму собственного тела.

Внутри ее вспыхнула неизведанная острая страсть, неодолимое стремление к неведомой цели, и все ее тело задрожало от неистового желания достигнуть вершины наслаждения.

— Чуть помедленнее, Агнес, чуть помедленнее! — хрипло выкрикнул Гордон.

Удивительно, но он был прав. Когда она позволила своему телу следовать ритму, заданному Гордоном, то ощутила, как волнами набегает на нее наслаждение, как оно нарастает, погружая ее в безумный водоворот…

Агнес оторвалась от Гордона, тяжело дыша и ощущая, как стихает внутри нее пульсация плоти Гордона. «А что, если я уже забеременела?» — промелькнуло у нее в голове, но мысль эта показалась ей несущественной в сравнении с тем блаженством, которое она только что открыла для себя.

Испытала бы она что-либо подобное, если бы не любила Гордона? Вряд ли!

От этой мысли Агнес мгновенно пришла в себя. Она почувствовала, как Гордон шевельнулся и, повернувшись, увидела, что он одевается.

Ну, конечно! Теперь, когда он добился своего, нет смысла оставаться с ней, обиженно подумала она. Он привык к другим женщинам, страстным и искушенным. Агнес не раз слышала, что опытные мужчины не очень-то охотно занимаются любовью с девственницами.

Гордон уже наполовину оделся. Что ж, у нее есть своя гордость!.. Но едва Агнес шевельнулась, как он, быстро накинув на себя рубашку, закутал ее в одеяло и подхватил на руки.

— Гордон, что ты делаешь? — пролепетала она.

— Собираюсь отнести тебя в твою спальню, — сообщил он. — Утром миссис Хокс придет будить тебя, так пусть она обнаружит свою хозяйку на привычном месте.

— Но я и сама могла бы дойти, — резонно возразила Агнес.

— Верно, — улыбнулся Гордон, и она с трудом удержалась от того, чтобы не коснуться рукой его губ. — Но поскольку жить с тобой до свадьбы не позволяют обычаи, позволь мне хотя бы такую вольность.

Агнес невольно оглянулась на кровать, и он успокоил ее:

— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь перед тем, как уйти.

Легко, словно перышко, Гордон поднял ее на второй этаж, но, войдя в спальню, нахмурился.

— Здесь сыро, как в погребе! — заметил он резко.

— Тетушка Джулия считала, что в спальнях отопление ни к чему, — вздохнула Агнес. Она ожидала прощального поцелуя, но Гордон разочаровал ее. Быстро выпрямившись, он сказал: