На перекрестке больших дорог

По правде говоря, она никого не обманывала, и голова у нее болела: с самого раннего утра ей как обручем сдавило виски. Она плохо спала ночью и с трудом пробудилась поздним утром. Напрасно она звала Сару, ей никто не ответил, а когда, перепугавшись, она решилась войти в каморку, то обнаружила, что там никого нет, но на сундуке на видном месте лежал обрывок пергамента.

Катрин нерешительно взяла его, сердце сжалось, она боялась, потому что догадывалась, какую весть он ей принесет. Несколько слов, написанных крупными буквами неумелой рукой Сары, ее почти не удивили: «Я возвращаюсь в Монсальви… Тебе я больше не нужна».

Сердце кольнуло острая боль, и, закрыв глаза, она прислонилась спиной к стене, пытаясь немного успокоиться. Из-под прикрытых век покатились горячие, торопливые слезы… Как никогда, она чувствовала себя покинутой, одинокой… едва ли не презираемой! Вчера она видела презрение в зеленых глазах графа Пардьяка. А сегодня утром ее покинула Сара. Одним ударом были оборваны нити, соединявшие их… Сейчас Катрин понимала, насколько крепко вросли эти нити своими корнями в ее сердце. Вместе с ними оттуда выпал целый кусочек, который назывался уважением к себе самой.

Вначале она хотела бежать из своей комнаты вслед за Сарой, вернуть ее, может быть, даже силой. С раннего утра, то есть с момента открытия городских ворот, прошло не так много времени, и она не могла уйти далеко. Но Катрин передумала. Как же она могла послать королевских солдат в погоню за такой замечательной женщиной, словно за обычным преступником. Она не смела так поступать. Гордая Сара не простила бы ей этого, никогда не помирилась бы с ней. Единственно, что можно было сделать, это броситься самой вдогонку. И она решила так и поступить.

Не успела Катрин одеться, как в комнату постучал паж, который, преклонив колено, вручил ей послание. На этот раз от Пьера.

«Если вы хоть немного меня любите, моя дорогая, приходите сегодня после полудня ко мне. Я удалю всех и буду один… Приходите! Желание видеть вас доставляет мне мучения большие, чем рана. Я жду вас… Я надеюсь…»

Слова жгли ей глаза, как дыхание молодого человека обжигало вчера ее губы. У Катрин появилось желание немедленно бежать, броситься к нему в объятия и плакать. Она отвергла эту мысль, но записка возымела свое действие. Катрин больше не хотела бежать за Сарой и нашла этому оправдание… В конце концов, ее старая подруга не убежала на край света, а ушла туда, где ее всегда можно найти. Она просто отправилась в Монсальви… И все, рано или поздно, устроится. К тому же бежать за Сарой значило придавать ей слишком большое значение. То же чувство, что и вчера, помешавшее постучать к Саре в дверь, не позволило ей оседлать лошадь.

По правде говоря, Катрин старалась не очень-то копаться в своих чувствах. В глубине души она была недовольна собой, но чем больше ее естество протестовало, тем крепче она цеплялась за свое бунтарство. Улыбка Пьера словно накинула повязку на ее глаза. Для нее он представлял нечто такое, чего ей больше в жизни уже никогда не дождаться: любовь, удовольствие, обожание, беззаботная жизнь, все, что является уделом молодых. Она была похожа на сороку, очарованную блестящим стеклышком. Ее глаза не хотели и не могли замечать ничего другого…

У дверей башни, где жил Брезе, тот же самый паж поджидал ее, чтобы проводить к своему хозяину. Он открыл дверь, и Катрин, слегка ослепленная, вошла в большую комнату, залитую солнцем. Пьер лежал в кровати.

– Наконец-то, – закричал он, протягивая к ней обе руки, в то время как паж потихоньку вышел. Катрин подошла к кровати. – Я вас так долго ждал!

– Я не знала, приходить ли мне, – сказала она, не ожидая увидеть его в постели.

Никогда он не казался ей таким красивым и привлекательным, как сейчас. Мощь его сильного обнаженного торса подчеркивала короткая рубашка, в которой он лежал на красных шелковых подушках. Повязка закрывала его левое плечо, но не видно было, чтобы он сильно страдал. Лицо, правда, было бледновато, но глаза горели жарким огнем. Причиной была не только лихорадка, о чем говорили его горячие руки, но и присутствие Катрин.

– Вы не знали? – мягко упрекнул он, пытаясь привлечь ее к себе. – Почему же?

Неожиданно смутившись, она противилась. Ей вдруг показалось ненормальным находиться в комнате у мужчины.

– Потому что я не должна была приходить сюда. Представьте, что скажут люди, если меня застанут здесь после того, что произошло вчера…