98  

– Здесь мы расстанемся. Дальше вы поедете одни, а я и Арманга вернемся в замок. Мы должны быть рядом с королевой, когда она будет покидать Амбуаз. Что касается вас…

– Я знаю, – прервал Тристан. – Мы поедем до замка Мевер, что в двух лье отсюда, где нас уже ждут.

В лесу было темно, но на поляну, где остановились всадники, пробился луч молодого месяца. В его неровном свете Катрин увидела белозубую улыбку Пьера де Брезе.

– Мне следовало бы знать, друг Тристан, что вы ничего не забываете. Я доверяю вам госпожу Катрин. Вы знаете, как она дорога мне. Замок Мевер принадлежит моему кузену Людовику д'Амбуазу. Бояться вам нечего. Вы могли бы там отдохнуть, подкрепиться, переодеть женщин в платье, соответствующее их рангу.

Шинон

Роскошный солнечный закат ласкал своими пурпурными лучами высокие серые стены замка Шинон и островерхие крыши города, прочная стена укреплений которого вырастала из протекавшей рядом Вьенны. Лодки перевозчиков бесшумно скользили по золотившейся поверхности реки к черным аркам старого моста под крики зимородков и быстро скользивших над водой ласточек. Был прекрасный тихий и теплый вечер, пропитавшийся запахом созревших трав, уже высоко стоявших по обе стороны реки, когда Катрин с Сарой и Тристан Эрмит проехали через первые ворота Бессе и двигались вдоль стены собора Сен-Мем.

Чуть дальше находились новые ворота и новый подъемный мост – ворота Верден, являвшиеся входом в сам город. Вверху, доминируя над городом, расположился тройной замок: крепость Сен-Жорж, построенная еще Плантагенетами[18], замки дю Милье и Кудрэ с его тридцатипятиметровой цилиндрической башней. Шинон-ля-Вильфор[19] заслуживал свое название, и Катрин с огромной радостью обозревала величественную каменную ловушку, где вскоре очутится ее враг.

Время летело быстро. События в Амбуазе с их трагическими и болезненными поворотами казались далекими. А ведь прошло три дня, всего три дня с тех пор, как Тристан и Пьер де Брезе вырвали ее из рук смерти, вытащили из подвалов королевского замка. После расставания в лесу Катрин, Сара и Тристан, одетые в солдатскую форму, прибыли в маленький замок Мевер, где наконец Катрин смогла вернуть себе прежний вид. После бани с мылом и щеткой ее протерли спиртом и смазали кремом из свиного жира. Потом мыли снова, и ее кожа стала почти такой же светлой, как раньше. Остался своеобразный золотистый загар, появившийся скорее от жизни на воздухе, а не от краски несчастного Гийома гримера. Она выбросила фальшивые черные косы, вымыла свои волосы, которые отросли так, что у корней образовался золотистый венчик. К сожалению, светлая полоса волос была незначительной, и стричь их надо было коротко, очень коротко.

Катрин не стала долго колебаться. Она села на табурет и протянула Саре ножницы:

– Давай срезай все, что черное.

Выразив удивление, Сара принялась за дело. Вышедшая из-под ее рук голова Катрин была словно золотое жнивье с едва потемневшими кончиками. Она причесалась под юного пажа, но, как ни странно, не потеряла своей женственности.

– Это ужасно, – заключила Сара. – И я не могу смотреть на тебя такую.

– Не бойся, я тоже.

Теперь, одетая в черную парчу, дамский чепчик того же цвета и высокий головной убор в форме серпа из черного накрахмаленного муслина, Катрин превратилась в благородную даму. Для Сары нашлось удобное платье служанки из богатого дома, а Тристан переоделся в свой костюм из черной замши.

Хозяйки с порогов своих домов и прохожие оборачивались при виде этой женщины, такой красивой и величественной в строгом траурном одеянии. Пройдя Верденские ворота, трое путников очутились на людной улице. Закончив работу, люди беззаботно бродили от одной лавки к другой, дети с горшками и кувшинами в руках шли за вином или молоком. Легкий ветерок играл разноцветными вывесками лавок, подвешенными на железных треугольниках. Через открытые окна были видны пылавшие очаги и хозяйки, снующие вокруг горшков.

Разумеется, лавки не были такими богатыми, как раньше. Война все еще свирепствовала в королевстве, и снабжение было неважным, но пришла весна, и земля все-таки кормила эту страну, избавленную от английского ига. Торговцы тканями и меховщики больше всех пострадали в это время, так как были лишены возможности ездить на большие ярмарки. А торговцы овощами и фруктами предлагали свежие цветы. Река давала рыбу, деревня – птицу. Вкусный запах капусты и свиного сала распространялся по улице и вызвал улыбку у Катрин.


  98  
×
×