Не время для драконов

Ритор дернул уголком губ. Даже десять волшебников пятой-шестой ступеней не заменят одного второй. Плохо, если Сивард этого не понимает…

– Я постараюсь вернуть Лиз как можно скорее, – пообещал Воздушный маг. – И гарантирую ее безопасность.

– Мы полетим? – спросила вдруг девушка. Вроде бы с чисто деловым интересом, но Ритор почувствовал и затаенное, детское ожидание удовольствия от чужой, неподвластной магии.

Ритор улыбнулся:

– Конечно. Вот только дождемся часа Силы.

Глава 13

– Ты чего… а… ты что удумал?

Виктор чувствовал, как тормошат его за плечо. Но так не хотелось просыпаться…

– Вставай! Вставай немедленно!

Он наконец открыл глаза. Обжора нависал над ним, суетливо всплескивая пухлыми руками. На лице было прямо-таки истинное страдание.

– Что творишь, что творишь! – затараторил он, увидев, что Виктор проснулся.

– А в чем дело?

– Ты ведь и так спишь!

Вздохнув, Виктор сел. Протер глаза.

– Ну и что? Надоело мне. Шуточки у тебя тупые, развлечений никаких. Я лучше на берегу поваляюсь.

Обжора похватал ртом воздух. Возмущенно развел руками:

– Это как – развлечений никаких? Ты думай, что говоришь!

– За базар отвечу, – мрачно отозвался Виктор.

Как ни странно. Обжора явно был рад такому повороту беседы:

– В натуре?

Что-то в Викторе надломилось. И он с удовольствием загнул такую фразочку, от которой в нормальном расположении духа покраснел бы сам.

Обжора просиял:

– Вот таким тебя люблю я!

Прежде чем Виктор успел опомниться, коротышка удостоил его снисходительным похлопыванием по плечу.

– Вот таким тебя хвалю я!

Виктор поднялся. Угрожающе спросил:

– Что тебе надо от меня?

– Мне? Да ничего… – Обжора мигом смутился. – Нравишься ты мне… и понимаю, что не след со своей любовью лезть… а нравишься – и все тут! Ну, что тут поделаешь? Хочу тебе показать побольше, жизни научить…

– Спасибо, дорогой. Не нуждаюсь.

– Уверен? – Обжора хитро подмигнул. – Знания – они того… лишними не бывают. Чем бока отлеживать – прогулялся бы по лесу…

– Все равно ведь не успею ничего увидеть. Знаю я твои фокусы.

– А чего ж ты пешком ломишься? – поразился Обжора. – Понимаю, понимаю, так и за неделю не дойдешь…

– Предлагаешь транспорт?

– Тебе? – В напускном ужасе Обжора замахал руками. – Как можно! Тебе! Ты ведь и сам теперь…

Раскинув руки, он загудел, неуклюже затоптался на месте. Напоминало это перегруженный транспортный самолет, пытающийся-таки взлететь. Подмигнул:

– Давай… лети. Над леском, пока не увидишь белый дым. А там садись… смотри.

– Я уже не мальчик, чтобы летать во сне.

– А ты попробуй! – подбодрил Обжора. – Воздушных выдержал, а на крыло стать боишься?

Сейчас он вел себя как сержант из американских военных фильмов. Вроде бы и злой, но вообще-то – очень даже добродушный. Такой прекрасно знает, что мыть всю ночь казарму или отжиматься на раскаленном от солнца плацу – только во благо.

Испытующе глядя на Обжору, Виктор вдруг почувствовал искушение. Полететь? В конце концов, почему бы и нет? Во сне-то… К нему уже приходило это ощущение полета – в безумии чужих воспоминаний, в ожогах чужой памяти. Пусть и перемешанное со страхом – ибо следом неслось огнедышащее чудовище…

Виктор медленно раскинул руки. И успел поймать ухмылку Обжоры.

Не так!

Не изображая из себя обколовшегося ЛСД летчика, не воображая себя самолетом!

Просто – лететь!

Он потянулся к низкому, слабо мерцающему небу. К мутной дымке, накрывшей куполом мир.

И позволил воздуху поднять себя.

Обжора выругался – далеко внизу. По его лицу пробежала гримаса ярости.

Виктор летел.

Тело легло на невидимую опору. На бесконечную опору – протянувшуюся над берегом и лесом, окутавшую горы и накрывшую море. На воздушный мост, встававший от Серых Гор до Теплого Берега, на безумную мощь стихии.

Он чувствовал каждое движение воздуха. Ураган, бушующий над морем, рвущий в клочья паруса незадачливому корвету… Смерч, жадным хоботом дробящий хрупкие домишки… Самум, раскаленным саваном укрывающий караван…

Воздух баюкал его, нес над лесом. Послушный, скованный, готовый на все.

Виктор засмеялся – так легок и сказочен был полет. Он стал одним целым с воздушным океаном. Пусть лишь во сне. Пусть лишь на миг.

Обжора, продолжавший бесноваться, остался на берегу. Теперь он топал ногами, будто балованный ребенок, потом, в припадке ярости, схватил полузасыпанный песком валун и швырнул в море. Ого, вот это силища…