Шекспир курит в сторонке

Димон тихо кашлянул, словно хотел напомнить мне, что вначале план Ильи удался и мы кинулись обвинять в убийстве Зою.

– Почему паук? – вдруг спросил Федор. – Существует много способов убить человека. К чему брать смертельно опасное насекомое, которое легко может укусить убийцу?

Илья покраснел.

– Он отнял у нас маму, самого родного, дорогого человека. Мы отомстили Борису с помощью того, кого он действительно любил. Я разобрался в характере адвоката, он умел прикидываться, а в реальности обожал только Павлика, тот ему за сына был.

– Люди и насекомыми брезгуют, и карликов сторонятся! – воскликнула Нина. – Борис любил Павлика, мы любили маму. Ветошь задавил ее своей машиной, а мы уничтожили его. Все справедливо. Орудием мести должен был служить Павлик, иначе никак.

– Но вы поменяли его на Эдди, – напомнила я.

– Ну и что? – топнула ногой Нина. – Главное – укус паука! Павлик, Эдди, нам наплевать, они все одинаковые, отвратительные многоножки. Ну неужели не понятно? Ветошь должен был умереть от яда паука!

– Однако ваш Алексей отчаянный парень, – покачал головой Димон. – Взял опасного паука, перенес его в чужой дом, поменял на другого.

– Подумаешь, – фыркнул Илья, – дело нехитрое, накрыл колпаком, и насекомое безвредно.

– Все равно страшно, я бы испугался, – неожиданно признался Федор.

Нина уперла руки в бока.

– Да, вы бы струсили, а Леша нет, цирковые бесстрашные, если бояться будешь, уходи с арены. Мы отважные, несгибаемые, сила воли циркового артиста измеряется в тоннах, нас с пеленок приучают терпеть боль. Папа всегда говорил: «Что надо делать, если упал с трапеции и выбил все зубы? Встать и немедленно повторить трюк». Лешка очень любил маму, он бы паука во рту понес, чтобы только Ветошь наказать. Можете нас арестовать, очень даже хорошо получится.

– Почему? – поразился Димон.

Нина рассмеялась.

– Вы нас сейчас не уведете, частные сыщики не имеют права людей сажать. Мы дадим интервью прессе, все-все расскажем про Бориса, пусть люди знают, какая он сволочь. Планов поднимать шум у нас не было, мы надеялись, что смерть адвоката посчитают самоубийством, но раз не удалось, то взорвем гранату.

– Уж постараемся! – тихо сказал Илья. – Здорово пульнет. А сейчас уходите.

– Можете не искать Алешу, – заявила Нина, – вам его никогда не найти. Хотите нас в милицию сдать? А пожалуйста! Но там долго раскачиваются, наутро завтра к нам не явятся, мы же в девять часов в «Желтуху» позвоним.

Эпилог

Утром, выйдя на кухню, я увидела Димона с чайником и тут же спросила:

– Как ты думаешь, что будет с детьми Кирпичниковой?

– Понятия не имею, – буркнул Коробок, – может, они уже удрали из Москвы к Алексею. Или на самом деле решили поднять шум в прессе, даже готовы отсидеть срок, чтобы растоптать Ветошь после смерти.

– Тебе их не жаль? – вздохнула я.

Димон предпочел не заметить мой вопрос.

– Зоя Владимировна получит страховку, – сказал он.

Я покачала головой.

– Нищая вдова наконец-то захапает «копеечку». Думаю, страховая компания не станет спешить с выплатой, пять миллионов евро огромная сумма, Агишева мечтает ее заполучить, а «Метра» не захочет отдавать. Это будет битва титанов. Надеюсь, борьба растянется на годы!

Нашу беседу прервал звонок в дверь.

– Рановато для гостей, – удивился Димон.

– Входи, кисонька, – защебетал из коридора голос Лапы.

– Вы женитесь? – тихо спросила я. – Каковы ваши планы? Что со свадьбой?

Коробок смутился.

– Ну, просто сходим в загс на днях, распишемся по-тихому.

Я вспомнила свой краткий опыт работы в госучреждении.

– Заявление подают за несколько месяцев до свадьбы.

– Лапа в интересном положении, – вздохнул Димон, – я попросил Федора, он поболтал с какой-то Анной Ивановной, заведующей загсом, и она помогла!

Я затаила дыхание, но потом перевела дух: Анна Ивановна – распространенное сочетание.

– Короче, учитывая беременность невесты, мы пойдем без очереди, – сказал Коробок, – потом в узкой компании посидим в кафе. Ты подружка невесты. Согласна?

Я кивнула.

– Со свадьбой ясно. В деле Ветошь остался один вопрос. Кто звонил Зое с рассказом о том, что Борис врун? Кто хотел навредить лжеадвокату?

– Нет ответа, – вздохнул Димон, – и мы его не узнаем. Да и не надо. Все и так понятно.

В кармане моего платья затрясся мобильный, я взглянула на экран и быстро ответила: