Время любить

– Стены у этой башни чрезвычайно толстые, – заметил Жосс, – и потом, у него, может быть, крепкий сон…

Но, словно опровергая его слова, в этот миг цепочка рабов, которая только что установилась, чтобы спасать крыло, в котором жила Катрин, рассыпалась, словно карточный домик. Мавры полетели в разные стороны со своими ведрами. Готье выскочил на порог. С перевязанной головой и в длинном арабском халате, в который его вырядили, он походил на тех же неверных, сокрушаемых им на своем пути, но которые рядом с гигантом казались вроде карликов. Перед ним, спотыкаясь, шел Томас…

Он поднял на молодую женщину взгляд лунатика. Увидев ее, он очнулся, и его тонкие губы изогнулись в гримасе ненависти.

– Жива! – прошипел он. – Сам сатана ее опекает, проклятую! Огонь тебя не берет! Но когда-нибудь ты не увернешься от кары!..

С гневным рычанием Жосс вырвал кинжал, который висел у него на поясе, и прыгнул на мальчишку, схватив его за горло.

– Ты получишь по заслугам немедленно.

Громадная ручища Готье обрушилась на руку парижанина, задержав ее в воздухе.

– Нет… оставь его! Я тоже хотел его задушить, когда нашел перед охваченной огнем дверью комнаты мадам Катрин. Он бредил, держа факел в руке, но я понял, что это просто больной мальчишка… Пусть. Небо… позаботится о нем. Теперь едем!

Жестом Катрин показала на свое одеяло и пожала плечами.

– Вот так? С босыми ногами и завернувшись в одеяло? Ты сам-то не сошел с ума?

Готье передал ей сверток, который держал под мышкой.

– Вот ваша одежда и ваш кошель. Я нашел их в вашей комнате… Быстро одевайтесь!

Катрин не заставила его повторять то же самое два раза. Проскользнув в темный закоулок, она поспешила одеться, прицепила кошель к поясу, не забыв убедиться перед этим, что ее кинжал и изумруд королевы все еще там. Когда она подошла к своим спутникам, Томас исчез, а Жосса тоже не было на месте. Она спросила Готье, который, невозмутимо скрестив руки, смотрел, как люди продолжали бороться с огнем.

– Где Жосс?

– В конюшне. Готовит лошадей. Дон Алонсо вчера вечером отдал приказания на этот счет.

И действительно, Жосс возвращался, таща за собой трех взнузданных лошадей и мула, навьюченного поклажей. Архиепископ подумал обо всем… Катрин набросилась на Готье, когда он хотел помочь ей сесть в седло.

– Что ты себе вообразил? Что я вот так уеду, как какая-то воровка, даже не узнав, что с нашим гостеприимным хозяином?

– Он не рассердится на вас. Оставаться здесь вам не безопасно. Я узнал, почему вы стали жертвой пожара, – продолжал Готье, но Катрин резко прервала его, переводя разгневанный взгляд с одного мужчины на другого:

– Видимо, вы сговорились между собой, чтобы диктовать мне, как себя вести.

– Когда речь идет о вашей безопасности, – сказал Готье, – мы всегда договоримся. Вы не очень-то осторожны, мадам Катрин…

– Что бы там ни было, я не уеду, не попрощавшись с доном Алонсо!

И Катрин быстрым шагом направилась к двери, которая вела в покои архиепископа. Пожар был уже погашен. Только несколько черных дымков подымалось из отверстий, и неприятный запах гари висел в утреннем воздухе.

День разгорался очень быстро. Ночь растаяла разом, словно темный чехол сбросили с земли таинственные небесные хозяйки. Небо окрасилось всеми розовыми оттенками и золотом, и замок засиял, как огромный рубин на розовом жемчуге восхода. Катрин только перешагнула порог, как вдруг высокая черная фигура выросла перед ней. Несмотря на самообладание, молодая женщина отпрянула, охваченная суеверным страхом, который всегда вселялся в нее, когда она оказывалась рядом с Фра Иньясио.

Одноглазый монах посмотрел на нее без удивления, коротко кивнул.

– Счастлив вас встретить, благородная дама! Я шел к вам. Меня направил его преосвященство.

Внезапная тревога сжала горло Катрин. Она подняла на монаха глаза, в которых отчаяние смешалось со страхом.

– Вы… вы, значит, все-таки говорите на нашем языке?

– Когда это требуется… Как и на английском, немецком и итальянском!

Катрин почувствовала, как к ней вернулись все ее сомнения и страхи. Гарен тоже говорил на многих языках… И неуверенность опять вернулась к ней. Она вынудила сделать резкий выпад:

– Почему же вы делали вид, что не понимали меня, тогда, в комнате, где хранятся сокровища?

– Потому что в этом не было необходимости! И потому что я не понимал, что вы хотели сказать…

– Вы в этом уверены?