Это наш дом

* * *

Клепа не был «коренным островитянином». Он первоначально обитал в мелком поселке на левом берегу Фреоны, в вотчине Круга. В прошлом году, во время летнего набега хайтов, попал в ополчение. Пережил разгром смешного по нынешним временам войска землян, партизанил потом в отряде Олега. Так постепенно и прибился к островитянам.

Он не достиг командных вершин: на войну призывался как простой сержант, в мирное время качал мускулатуру, работая молотобойцем в кузнечном цехе. Но островитяне его ценили – куда мужика ни приставь, он проявлял себя с хорошей стороны. Основательный, хозяйственный, наблюдательный, дисциплинированный – очень надежный во всех отношениях парень. Нужно мину подвести под днище вражеского флагмана? Пожалуйста. Штамп лопнул, а надо срочно набить десяток грудных пластин? Вручную набьет – без проблем. И не смотрите что ростом мал – силищи хватает. Если бы не полное отсутствие амбиций и дикое нежелание командовать, давно бы в начальники выбился. На таких, как Клепа, все держится. Ему прощали бойкий язык и патологическое увлечение слабым полом – такой человек имеет право на мелкие недостатки.

Клепа надеялся, что Алик не откажет ему в помощи.

Главного ремесленника островитян удалось найти не сразу, мастерские разрослись, занимали уже очень приличную территорию. Алик спрятался на заднем дворе плавильного цеха. Присев, он рассматривал заготовку пушечного ствола. Литейную форму уже разбили, шершавый ствол походил на окаменевшее бревно. Нескоро он выпустит первое ядро – работы с ним еще много предстоит. Все олово, купленное у южного купца, пустили на бронзу для этого орудия. Если все получится, то у островитян появится первая пушка, созданная целиком своими руками, а не из даров центра катастрофы. Не вечно же с этой свалки жить? Надо и свое развивать, а то привыкли к дармовым стволам…

– Алик, день добрый.

– Привет, Клепа… Вот же… Как бы не пришлось переплавлять по новой, похоже на глубокую каверну. Или это просто от формы отвалился кусочек при заливке, да и запекло потом…

– Алик, дашь лошадь? Завтра верну.

– Зачем тебе лошадь? – не отвлекаясь от исследований заготовки, уточнил мастер.

– Чтобы на ней ездить.

Ответ Алику понравился настолько, что он удосужился поднять голову, взглянуть парню в глаза:

– Клепа, я, может быть, и не выгляжу профессором, но о том, что на лошадях принято ездить, все же догадываюсь. Тебе, кстати, пора молотом махать, а не шляться здесь.

– Алик, мне лошадь нужна. Очень, – серьезнейшим тоном повторил Клепа.

Выпрямившись, Алик посмотрел на рабочего сверху вниз и уточнил конкретнее:

– И куда ты собрался ехать верхом?

– В лагерь лесорубов. Подруга у меня там.

– У тебя полпоселка подруг, вот и ходи к ним пешком – сам по бабам таскайся, не напрягай этим еще и лошадей.

– Там, в лагере лесорубов, особенная. Я, может быть, даже женюсь.

– Как зовут? Я сам съезжу, передам ей твое брачное предложение. И посмотрю, что же в ней такого особенного. Заодно и переночую.

– Алик, мне очень срочно надо ее увидеть. Ты даже не представляешь, насколько срочно. Без лошади могу не успеть.

– Оригинально. Мало того что от работы решил закосить, да еще и транспорт ему обеспечьте… Клепа, а скажи мне честно, как рабочий начальнику – эта твоя загадочная девка усы не носит?

– На кой мне девка с усами?

– Да тебе виднее… Те, что без усов, конного транспорта не требовали… Говоришь, в лагере лесорубов?

– Да.

– А там Нара близко…

– Нара там близко, а вот до поселка далеко. Мне бы лошадь.

– Вот заладил: лошадь да лошадь. Скажи мне, я похож на дурака?

– Да вроде бы нет. Но я вообще-то не доктор.

– Клепа, у армян дураков не бывает. Мы очень хитрый народ. Ты что, всерьез решил, что можешь армянина обхитрить?

– И в мыслях подобного не было.

– Это хорошо, что не было. Я вот на обеде заглянул к Пауку, надо было спросить у лесорубов, когда обещанный дуб доставят. Народу на связи было – не протолкнуться. Абай сидел с парой своих ребят, Русик вокруг него увивался, даже Аня, жена Олега, пожаловала. Она, кстати, с Олегом пообщалась, новостями его порадовала. Какой-то чудной у них разговор вышел. Все колыбель упоминала, которую муж сколотил для их будущего потомства. А я вот к ним перед уходом экспедиции заглядывал, не заметил никакой колыбели. Странно, да?

– Наверное, колыбель маленькая, незаметная.

– Я так и подумал. Очень маленькая и невидимая. И еще про плоты рассказывала. Никто ее там не понял, кроме меня. Лишь я помню, что на плотах к нам в самом начале Добрыня спустился. Так говоришь, очень срочно к усатой бабе надо скакать верхом?