Взвод

Одному богу известно, насколько тяжело ей было в этот момент. События вновь, как и три месяца назад, обрушились на нее подобно камнепаду, покалечив душу, причинив боль и растерянность. Она откровенно боялась Чужих, переживала за Джона, злилась на холодное, расчетливое поведение Ивана, но, как ни странно, его прямота, поначалу показавшаяся ей грубой и бесчувственной, на самом деле возымела противоположное, успокаивающее воздействие.

Разум медленно выходил из состояния шока, руки еще мелко дрожали, но мысли уже не путались в голове.

«Да, мы вернемся…» — думала Настя, привязывая Биша к хлипкому крыльцу.

— Мы вернемся… — тихо прошептала она на ухо псу, пододвигая его миску с едой. — Ты жди нас, ладно?..

— Готова? — раздался рядом голос Лозина. Она выпрямилась, взяв из его рук автомат.

— Да.

— Тогда пошли. — Он развернулся и, не оглядываясь, направился к тропинке, ведущей через кустарник к окраине поля.

Настя бегом кинулась догонять его.

— Иван… Ваня… Подожди…

Он чуть сбавил шаг, пока она не поравнялась с ним, и сказал:

— Настя, мы должны спешить. Неизвестно, что это за люди, зачем они поехали в городок и, главное, что делают среди них Чужие? Если мы хотим спасти Джона, нужно действовать быстро и не пасовать ни перед чем.

— Что ты имеешь в виду?

— Людей, — коротко и зло обронил Лозин. — Людей, которые привезли Чужих на территорию части. Как ты думаешь, кто они?

— Не знаю.

Лейтенант не стал ничего втолковывать ей.

— Иван, там было страшно, — спустя некоторое время выдавила Настя. — Может, они и не виноваты?

— Может, — кивком согласился он. — Выясним на месте. Только ответь на один вопрос, — не оборачиваясь, произнес Иван. — Что ты сделала бы, оказавшись в одной машине с Чужими? Пусть тебя запугали, заставили… Ты бы побежала по их указке ловить случайно попавшегося на глаза человека, стала бы сбивать его с ног и волочь в машину? Ответь!

— Не знаю… — честно призналась Настя. — У меня едва хватало духа смотреть на них… Это какой-то животный ужас…

Несколько минут они шли краем поля в полной тишине.

— А что делал бы ты?.. — внезапно задала Настя встречный вопрос.

— Дрался, — без колебаний ответил Лозин.

— Ты так уверен в себе?..

На этот раз Иван промедлил с ответом. Действительно, на чем основывалась его уверенность? Может быть, Настя права, и не следует раньше времени высказывать однозначные мнения, когда сам еще ни разу не видел воочию этих пресловутых тварей?..

На самом деле ответ на честно заданный самому себе вопрос крылся где-то в глубине души. Решимость шла оттуда, и это чувство являлось отнюдь не бесстрашием, а скорее некой производной от безысходности. Тех сведений, что он получил за последние дни, с лихвой хватило, чтобы осмыслить масштаб и непоправимость обрушившейся на Землю катастрофы.

Лейтенант отчетливо понимал, что в данном случае он и Настя — лишь два индивида, случайно выпавшие из общего сценария агрессии, по разным обстоятельствам избежавшие смерти либо плена… Так стоит ли в подобной ситуации рассматривать себя как силу, способную изменить хоть толику в развитии запланированных иным разумом событий?

В голове от этих мыслей пробегал неприятный холодок все той же безысходности, ощущение полной потери общности с остальным миром, тоска глобального одиночества.

…Они вышли на окраину поля, откуда можно было разглядеть серую ленту дороги и невысокий бетонный забор.

— Мы люди… — остановившись, повторил Иван свою фразу, высказанную накануне в разговоре с Хербертом. Он обернулся к Насте и посмотрел ей в глаза. — Страх способен низвести нас до состояния бессловесных тварей, безысходность, в крайнем случае, даст мужество застрелиться… — Он говорил глухо, с непонятным, никогда не проявлявшимся ранее надрывом в голосе. — Каждый боится умереть, в том числе и я. — Иван на секунду умолк, а потом добавил: — Я действительно не видел пришельцев и вовсе не уверен, каким образом отреагирует моя психика на первый контакт с ними… Но я хочу попытаться изменить хоть что-то, понимаешь?!

Настя кивнула, судорожно сглотнув.

— Вот и хорошо. — Иван осмотрелся по сторонам. — Давай не будем сейчас мыслить глобально. У нас есть друг, который попал в беду, и есть враг. Справимся — будем жить. Не сможем побороть свой страх — погибнем.