Ведьма из-за моря

Открылась дверь. Появилась женщина с фонарем. Она сделала книксен, и он обратился к ней:

— Джемма, у нас гостья! Пусть приготовят для нее комнату и принесут чего-нибудь горячего поесть.

Она ушла, и он провел меня через большой зал в караульное помещение. У меня вдруг мелькнула мысль, что он хочет сделать меня своей пленницей. На стенах висели копья и алебарды, а по углам — доспехи.

— Присядьте на минутку, — сказал он. Я села на стул, который, казалось, был сделан для великана, такой он был тяжелый.

Он наклонился ко мне, взял мои руки в свои и нежно погладил.

— Вы замерзли, — сказал он, — и так бледны! Вы совсем другая, не та энергичная молодая леди в Дубовой комнате. Мне очень жаль! Как бы я был рад принять вас здесь с вашими родителями во всем блеске! Но давайте забудем эти несчастливые обстоятельства.

— Это невозможно!

— Конечно, и это понятно. Вы сейчас в караульном помещении замка: здесь мы держали пленников в прошлом, прежде чем увезти их в подземную тюрьму. Да, у нас есть подземная тюрьма. Вы видите люк? Это один вход туда, а есть другой: лестница, ведущая вниз, и крепкая, обитая железом дверь, которую, как говорят, невозможно сломать!

Я почувствовала, как меня вновь охватил страх.

— Я привел вас сюда, — сказал он, — прежде чем провести в замок — ведь это только охранное помещение. Боюсь, при первой нашей встрече я произвел на вас плохое впечатление. Это не легко забыть, правда? Я хочу вам сказать, что если для вас лучше уехать отсюда, я не буду вас задерживать. Я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо. Если вы хотите уйти, пожалуйста, скажите, и я не буду пытаться остановить вас.

Он открыл дверь и оставил ее открытой.

— Вам решать, — добавил он.

Я молчала. Я ничего не могла сделать, мне надо было остаться здесь, положиться на него и с нетерпением ждать утра.

— Я остаюсь. Он улыбнулся.

— Умное решение! Теперь я покажу вам вашу комнату. Затем вы освежитесь. Вы можете отдохнуть в отведенной для вас комнате или где пожелаете. Замок Пейлинг к вашим услугам!

Я поблагодарила его и побранила себя за свою неприветливость. Правда, он вел себя тогда чванливо, но он же отдал нам комнату, хотя затем он поднял меня с постели, когда постучался в окно. Может быть, это тревожило меня больше всего. Но разве этого не сделал бы любой пылкий мужчина? Должна ли я судить его слишком строго? В конце концов, когда я вернулась в постель, он ушел; и он уже достаточно загладил свою грубость этой ночью. Было трудно представить, что тот, кто так старался успокоить мои страхи, и тот надменный грубиян из «Отдыха путника» — один и тот же человек. Неужели у меня сложилось превратное представление о нем? Я любила преувеличивать. Моя матушка нередко мне об этом говорила.

— Теперь мы покинем это неприятное место, — сказал он, — и я проведу вас в святая святых — небольшую комнату, где я время от времени развлекаю друзей. Туда принесут еду, и мы поужинаем. Но перед этим, я думаю, вы пожелаете умыться и, может быть, снять плащ.

Он дернул за шнур, и я услышала звон колокольчика. Сразу появилась молодая служанка.

— Проведи госпожу в комнату, которую для нее готовят, — сказал он.

Она сделала книксен, и я последовала за ней. Мы поднялись по лестнице и пошли по галерее. Распахнулась дверь, мерцали свечи в подсвечниках. В комнате две женщины готовили постель. Они повернулись и присели в реверансе при моем появлении.

Комната была обставлена очень продуманно. По углам кровати возвышались четыре столбика с замысловатой резьбой. Это была большая кровать с расшитым пологом. Я хотела остановить их, потому что не намеревалась там спать. Я проведу ночь, прислушиваясь и ожидая новостей.

Одна из женщин принесла теплой воды и таз, в котором я вымыла руки и лицо. Сняв плащ и капор, я встряхнула волосы. Матушка говорила, что они были очень красивыми: темнее, чем у отца, светло-каштановые с золотистым оттенком; целая копна, которую трудно было уложить, и лучше всего они смотрелись в беспорядке. Я была слишком обеспокоена, чтобы заниматься сейчас волосами, и испытала большое облегчение, распустив их.

Женщина ждала, чтобы отвести меня к своему хозяину. Высоко держа свечу, она провела меня в комнату рядом со спальней. Здесь были зажжены свечи и накрыт стол.

Был подан горячий суп в оловянных мисках, и, хотя есть мне совсем не хотелось, я поняла, что голова у меня кружится от голода.