Ведьма из-за моря

— Вот и правильно, что ты боишься меня.

— Я не сказала, что боюсь тебя. Я сказала, что подумала, что ты смог бы убить меня. Ты сейчас ненавидишь меня, потому что я обнаружила природу твоего занятия.

— Что ты обнаружила?

— Что в башне находятся товары — трофеи с моря.

— А почему бы и нет?

— Ты бы мог рассказать это мне. Почему ты хранишь их в таком секрете?

— Разве не лучше, если они достанутся мне, а не морю?

— Это груз потерпевших крушение кораблей. Разве он принадлежит тебе?

— Трофеи принадлежат тем, кто их взял.

— Но ведь иногда люди спасаются? Что тогда?

— Если бы такие люди были, тогда товары, несомненно, принадлежали бы им, но если их нет, мы берем их себе.

— Но почему ты не хотел, чтобы я знала?

— Я не намерен отвечать на твои вопросы. Это ты будешь отвечать мне. Ты говорила об этом с матерью?

— Как я могла? Я не видела ее с тех пор, как все узнала.

— Может быть, ты подозревала?

— Я не говорила с матерью.

Он вдруг наклонился и схватил меня за руку:

— Тогда ты никому не скажешь об этом! Ты слышишь меня? То, что происходит в моем замке, касается только меня и больше никого. Помни это!

Я сказала:

— Я больше никогда не надену рубинового медальона.

— Ты будешь носить его!

— Он принадлежал кому-то, кто утонул вместе с кораблем. Ты снял его с трупа?

— Молчи, глупая женщина! Радуйся, что у тебя есть муж, который лелеет тебя и делает подарки.

— Я не хочу подарков, снятых с мертвых! Колум повернулся и пошел к моей шкатулке. Когда он вернулся, в руке у него был рубиновый медальон.

— Надень! — сказал он.

— Я не хочу надевать его!

— Ты наденешь!

Я отказалась. Взбешенный, он силой застегнул его у меня на шее. Я почувствовала холодное прикосновение металла. Я лежала, закрыв глаза. У меня не было сил противостоять ему, хотя все мое тело кричало, протестуя.

Колум лег рядом, лаская мою шею и лениво поигрывая цепью.

— Сейчас ты мне нравишься, как всегда! Раньше я никогда не был так долго доволен одной женщиной. Тебе повезло, жена: у нас есть дети, они мне нравятся, хотя я хотел бы еще сыновей. Но у нас они будут, у нас еще что-то будет: ты будешь делать то, что я скажу, и будешь счастлива делать это. Ты скажешь: «У меня нет своей воли, только его, и, что бы он ни сделал, для меня это будет правильно». Скажи это.

— Нет! Ты можешь надевать на меня цепь, которую я не хочу, ты можешь делать со мной то, что сделал, когда опоил вином. Но ты не властен над моими чувствами. Если мне не нравится то, что ты делаешь, даже если я не говорю этого, мне это все равно не нравится, и ничто не может изменить этого!

Он громко рассмеялся:

— У тебя хватает смелости, я признаю это. Это хорошо, ибо я хочу, чтобы мои сыновья были смелыми. Что было бы, если бы они унаследовали боязнь глупой женщины даже высказываться откровенно? Нет, ты мне нравишься. — Он поймал зубами мое ухо и сильно укусил. — Но знай, — продолжал он, — я буду делать, что хочу, и ты не будешь шпионить за мной. Что бы ты ни видела здесь, ты будешь молчать. Ты будешь закрывать глаза, если брезглива, ты примешь все, что увидишь здесь, и ни словом не обмолвишься об этом ни с кем. Поняла?

— Я понимаю, о чем ты говоришь.

— А ты понимаешь, что от тебя ждут повиновения?

— А если я не послушаюсь?

— Тогда ты в полную меру узнаешь силу моего гнева, и это будет ужасно. Помни об этом!

И я испугалась. Я поняла, что сама себя обманываю, и, когда он любил меня, в нем была не нежность, а только желание подчинить своей воле.

Медальон мертвой женщины, казалось, впивался в мое тело. Передо мной стояли черные красивые глаза с миниатюры. Интересно, видел ли он их живыми? Может быть, он снял с нее ожерелье, когда она еще была жива?

Я уже пожалела, что осмелилась войти в башню Изеллы. Мне было бы легче в моем неведении, но что-то говорило мне, что если грех был, лучше знать об этом. Грех! Неужели я так называла свою жизнь с мужем?

Я знала, что жизнь изменилась. Теперь я была настороже, чего-то ждала… не зная, чего.

ЖЕНЩИНА ИЗ-ЗА МОРЯ

Не думать о том, что происходит в те ночи, когда Колум и его слуги уходили в свои грязные набеги, было нелегко. Это было почти всегда во время штормов, а я лежала, застыв, на кровати, ожидая прихода мужа. Я все ясно представляла себе: корабль терпит бедствие, вещи плавают на воде, люди, карабкаются на борт тонущего судна. А как же те, которые уцелели?