Идеальное тело Пятачка

– Что ты имеешь в виду? – не понял Чеслав.

– Некоторые дети стараются изо всех сил, но родители все равно ими недовольны, – грустно сказала я. – У Эрики все иначе. Даже зная, что она убийца, и Герман, и Константин покрывали ее. Михаил, полагаю, тоже был в курсе дела и молчал. Более того, Эрике нашли оправдание: она постоянно испытывала стресс из-за смерти матери и до сих пор не оправилась. А Лаура Карловна даже решила отравить Лизу, чтобы та не выдала Эрику. Действовала старуха на свой страх и риск, не посоветовалась ни с кем. И ей даже в голову не пришло, что с Елизаветой можно будет договориться, заплатив ей за молчание. Лаура не подумала, что несчастная горничная может вообще ничего не вспомнить. Старуха так хотела обезопасить Эрику, что решилась на убийство. За что девушка получила такую любовь? Что она для этого сделала?

Чеслав встал.

– Чаще всего любовь достается даром. Пагубно считать, что ее нужно заслуживать. Если тебя не любят, то бесполезно стараться добиться любви, будет лишь хуже. Прими случившееся как данность и иди вперед, твердо зная: непременно встретится тот, кто тебя полюбит безо всяких условий. Не завидуй Эрике, ведь у тебя есть Гри.

– Мне и в голову не придет испытывать к убийце зависть! – возмутилась я.

– Правильно, – кивнул босс и ушел.

Эпилог

Забегая далеко вперед, расскажу, как сложилась в дальнейшем судьба Эрики.

Думаю, Герман Вольфович потратил огромное количество денег, чтобы замять дело. Дочь Кнабе сначала отправили на обследование в клинику, потом признали ее недееспособной и одновременно неопасной для общества и отдали на попечение отца. Герман Вольфович продал имение, зоопарк, распустил служащих, и они всей семьей, включая Константина, Лауру Карловну и Анну Степановну, перебрались на жительство в Таиланд, Кнабе стал, как сейчас модно говорить, дауншифтером.

Косте и Михаилу никаких обвинений предъявить не удалось. В отношении Интернета законодательство пока недостаточно развито, адвокаты нашли много лазеек, и организаторы фальшивых боев помахали следователю ручкой.

Варя Богданова неожиданно стала богатой женщиной. Ее, оказывается, разыскивала не Беата, ее непутевая мать, а бывший любовник, тот самый Борис, который просто влюбился в стриптизершу. Он решил, что девушка, некогда танцевавшая у шеста, будет очень ценить спокойную обеспеченную жизнь, перевез Варю в свой особняк, а потом и женился на ней.

Горничная Лиза умерла в больнице. Герман Вольфович до последнего дня оплачивал все расходы по содержанию несчастной и похоронил ее на кладбище.

Тигр Артур счастливо живет в зоопарке. За добрый нрав и приветливость его обожают и служители, и посетители.

В зоопарк я отнесла и Гензу, которого три месяца носила на груди. Не скрою, мне стало грустно, когда рукохвост, даже не попрощавшись с «мамочкой», отцепился от меня и ринулся в клетку к сородичам.

– Вот она, детская благодарность, – засмеялась смотрительница рукохвостов Машенька. – Воспитываешь их, воспитываешь, а потом – бумс! Кровиночка на тебя наплевала и смылась. Не переживайте, Генза вас будет узнавать, просто у него сейчас крыша поехала, ведь впервые за долгое время он себе подобных увидел. Приходите его навещать!

– У меня была еще одна подружка, – вздохнула я, – ящерка фиолетового цвета, очень милая, я назвала ее Элей. Представляете, она меня случайно укусила, кстати, довольно больно, а потом стала следом ходить, везде! Прощения просила, в глаза заглядывала.

Маша ткнула пальцем в большой террариум.

– Такая?

– Точно! – обрадовалась я. – Никогда не предполагала, что у рептилий есть совесть.

Маша расхохоталась.

– Пардон, если вас разочарую, но совести у них нет. Данная ящерица хищница. Она весьма оригинально охотится: цапнет добычу, впустит в нее яд, а затем преследует жертву, ждет, когда та копыта отбросит, чтобы насладиться ее плотью.

Я вздрогнула.

– Эля ждала моей смерти?

– Ага, – кивнула Машенька. – Но только ее яд рассчитан на мелких грызунов, слону он вреда не нанесет. Ой, простите!

– Ничего, – пробормотала я. – Представляю, как ящерица потирала лапы, думая, что скоро заполучит столько еды. Моего мяса хватило бы не только ей, но и всем ее сородичам на долгую сытную жизнь. Да, вот и потеряна еще одна иллюзия. Эля, оказывается, любила меня как будущий деликатес.

– Вы обязательно приезжайте к Гензе, – сменила тему Маша.

– Непременно, – пообещала я и ушла.