Идеальное тело Пятачка

Меня оторвало от земли неведомой силой, в спине заработал реактивный двигатель, и я не помню, как очутилась в домике за плотно закрытой дверью. Рената стояла у шкафа с лекарствами.

– Что случилось? – изумилась она.

Я, буквально рухнув на круглую белую табуретку, зачастила:

– Там тигр! Он свободно ходит по территории! Наверное, сбежал из вольера! Несчастный Чарлик, его сейчас сожрут, даже ушей не останется!

Маленкова засмеялась и подошла к окну.

– Ты имеешь в виду Артура?

Я кое-как сумела прийти в себя.

– Он мне не представился. Может, и хотел вручить свою визитную карточку, но я предпочла удрать.

– Зря нервничала, – продолжала веселиться Маленкова, – Артур очень милый. Он раньше в цирке выступал, потом Герман Вольфович его купил, и сейчас тигр на заслуженной пенсии. Хочешь познакомиться с ним поближе?

– Не испытываю ни малейшего желания, – откровенно призналась я, – не выйду отсюда, пока его не запрут. Тебе не жаль Чарлика?

– Кролик не пострадает, – легкомысленно заявила служительница.

Я не удержалась от ехидства.

– Артур вегетарианец?

– Иди сюда, – поманила меня Рената, – глянь в окно.

Я подтащилась к подоконнику.

– Посмотри внимательно, – велела Маленкова.

Я оглядела тигра, тот принял позу служащей собачки. То есть сидел на задних лапах, а передние, поднятые до уровня мощной груди, странно вытянул вперед и держал в воздухе.

– Ну? – толкнула меня в бок Рената. – Почему, думаешь, Артур так устроился? Не поняла? Он опирается на...

– На стекло! – ахнула я. – Надо же, я не заметила от страха столбов, к которому оно крепится.

– Это не стекло, а прозрачный пластик, – поправила Маленкова. – Наверное, крутых денег заборчик стоил, не царапается, не мутнеет, грязь и пыль к нему почти не пристают. Раз в неделю заграждение специальным составом обрабатывают, и оно как бы с воздухом сливается. Хорошо жить тигром в богатом имении! Сильно ты перепугалась?

– Не передать словами, – выдохнула я, – даже щиколотка болеть перестала.

– Клин клином вышибают, – кивнула Рената. – Ставь ногу на табуретку, обработаю укус.

Когда мы с ней вновь вышли во двор, Артур уже ушел.

– Чарлик, Чарлик, – начала надрываться Маленкова, – хочешь яблоко? А манго? Банан, Чарли, банан!

– Кролик не обезьяна, – попыталась я остановить служительницу, – дай ему капустки или морковки.

– Это же Чарлик, – хмыкнула Рената. – Он, поганец, больше всего на свете обожает гамбургеры с кетчупом, но сейчас под рукой котлет с булками нет.

– Оригинально... – протянула я, глядя на неподвижную фигурку – кролик абсолютно не шевелился.

– Какой-то он щупленький, – пробормотала Маленкова и схватила зазвонивший телефон.

– Да! Кто? Где? Когда? Куда? Вау! Бежим!

Широкая ладонь служительницы вцепилась в мое плечо.

– Скорей!

Я понеслась вперед и очень скоро запыхалась, но Рената не давала мне остановиться, подгоняла выкриками:

– Живей! Прибавь ходу! Шевелись!

В конце концов у меня закололо в боку, я села на попавшуюся по пути скамейку.

– Фу... Объясни по-человечески, что происходит? Куда мы летим сломя голову?

– Охранник звонил, у центрального входа Чарлик избивает Виктора, фотографа, – тяжело дыша, сообщила Рената.

– Интересно, что он покурил, понюхал или пожевал? – засмеялась я.

– Кролик не употребляет наркотики! – возмутилась Рената. – В нашем зоопарке живут приличные звери, без вредных привычек.

– Я имела в виду секьюрити, – продолжала веселиться я. – В каком бреду ему почудился заяц, напавший на мужчину?

– Виктор маленький, а Чарлик большой, сильный, подвержен припадкам гнева. Пошли скорей! – приказала Рената. – Лаура Карловна взбесится, если календарь не сделают. Виктор единственный, кому она разрешает животных фоткать!

Я снова поспешила за Ренатой, пытаясь на ходу ее вразумить:

– Но ведь Чарлик, остолбенев от страха, стоит на лужайке! Не мог же он раздвоиться!

– Не, – задыхаясь, ответила Маленкова, – тот карлик меньше.

– А как Чарлик у ворот оказался? – не успокаивалась я. – Нельзя ли помедленнее, я не сдавала олимпийский зачет по бегу...

Рената засопела сильнее, но скорости не сбавила. Взмыленные, как тягловые лошади, мы прискакали к ажурным воротам и увидели зрелище, достойное кисти Босха^[5].

На парковочной площадке, где стояло несколько не особенно дорогих, но новых иномарок, валялись парочка штативов и спортивная сумка. А еще лежали... два трупа довольно крупных зайцев и стояла пугающая тишина.

---

5 Иероним Босх – нидерландский живописец (ок. 1460—1516). Его творчество отличалось безудержной, болезненной фантазией. На полотнах Босха изображены никогда не существовавшие чудовища и весьма странные люди в невероятных ситуациях.