– Интересно, какому количеству госслужащих Григорий Игоревич платил взятки? – вздохнула я.
– На безбедную жизнь ему оставалось, – заявил Димон, – кроме магазинов и земли, у старшего Венева было две квартиры, дача, несколько машин и счета в банках. В его завещании указан лишь один наследник – Игорь.
– Но он умер. Кому достанется наследство? – спросила я.
– Если никто не предъявит прав, оно отойдет государству, – вздохнул Димон. – Что ты собираешься делать?
– Через четыре часа надо сменить Приходько, – пояснила я, – очень надеюсь, что…
В ту же секунду в кабинет вошел Чеслав, и мне пришлось рассказывать боссу о беседе с Семеном.
– Хорошо, езжай немедленно к Ирине Малышевой, – решил босс, – она в открытке упомянула про какое-то «тайное место», где ее сын и Семен любили секретничать. Попытайся вытянуть из нее, где оно находится, вероятно, Хватайка отвез туда Ренату. Сейчас приоритетная задача найти женщину, все остальное побоку.
– Уже поздно, – робко напомнила я, – вероятно, дверь в дом престарелых заперли.
Шеф взглянул на часы.
– Если поторопишься, успеешь к Ирине до восьми.
– Мне надо сменить Федора, – напомнила я.
– Отправляйся к Малышевой, – велел Чеслав.
Приказы не обсуждают. Я села в машину и помчалась в Матвеевское. Во второй половине дня Садовое кольцо превращается в мешанину из автомобилей, но мне неожиданно повезло. Я без проблем долетела до съезда на Кутузовский и с изумлением поняла: вечно погибающий в пробке проспект почти пуст, к Триумфальной арке спешит считаное количество машин.
Не возникло проблем и с входом в дом престарелых, приятная женщина на ресепшн спросила:
– Вы к кому?
И, услышав в ответ:
– Хочу увидеть Ирину Малышеву, – приветливо объяснила, где я могу отыскать старушку.
Глава 28
Обитатели приюта ужинали. Я заглянула в просторную столовую и была приятно удивлена. Столы здесь покрывали не клеенки, а скатерти, в воздухе пахло чем-то вкусным, старики со старухами не выглядели несчастными, совсем наоборот, они весело переговаривались и даже смеялись. Основная часть женщин была аккуратно причесана и одета в старомодные, но вполне приличные платья, кое-кто из дедушек повязал галстуки и, несмотря на теплую летнюю погоду, натянул пиджаки. Очевидно, в интернате считалось хорошим тоном наряжаться к ужину.
– Ищете кого? – спросила женщина в белом халате, вставая из-за стола.
– Малышеву, – ответила я.
– Ирина Захаровна! – крикнула медсестра.
Полная пожилая женщина в платье свекольного цвета завертела головой.
– К вам пришли! – надрывалась сотрудница приюта.
Неожиданно в зале воцарилась тишина. Все присутствующие разом повернули головы, на меня уставилось большое количество глаз.
– Верочка, – встепенулась бабуля в бордовом, – повтори, я не разобрала, что ты говоришь?
– К вам гостья, – заорала Вера, – если хотите ее ужином угостить – пожалуйста!
Малышева резво вскочила и засеменила к двери.
– Ко мне приехали! – радостно говорила она, огибая столики. – Слышали? Ко мне приехали! В гости! Приехали! Гости!
У меня сжалось сердце. Похоже, старикам в этом приюте повезло, их хорошо кормят и не обижают, вот только родственники не балуют их вниманием. Рейтинг Ирины Захаровны сейчас сильно взлетел, ведь к ней заявилась посетительница.
– Извини, солнышко, – ласково зачастила Малышева, хватая меня за руку, – память меня подводить стала. Как тебя зовут? Забыла я совсем людей!
Я обняла старушку за плечи.
– Все в порядке, мы незнакомы, я от Семена Хватайки.
– Сенечка! – всплеснула руками Ирина Захаровна. – Вот радость-то! Знаете, кто ко мне пришел? Это жена Семена! Вот! Моя почти родная невестка! Так-то!
Старики стали шушукаться, Малышева повысила голос:
– Пошли в мою комнату! Поговорим в удовольствие.
Потом она не выдержала и снова обратилась к товарищам:
– Это жена Сени! Она привезла гостинцы! Так?
– Конечно. В машине пакет лежит, принесу его перед уходом, – поспешила согласиться я, мысленно ругая себя за то, что поехала в интернат к бедной старушке и даже не подумала прихватить ей конфет.
– Там кофе растворимый, вкусный чай и зефир в шоколаде, – уверенно огласила список невиданных лакомств Малышева, – утром всех угощу. Вот так!
Ирине Захаровне было свойственно делать опрометчивые умозаключения. Сначала она, не колеблясь, объявила незнакомую женщину супругой Семена, а потом, ни секунды не сомневаясь в своей правоте, озвучила состав еще не полученного подарка.