Остров надежды

Лицо Семена посерело.

— Мне не нужен ни твой мир, ни твои миллиарды! — повторил он. — Вы все свихнувшиеся идиоты, если позволяете унижать собственных детей и спокойно смотрите, как они умирают! Вы истребите сами себя!

— Тогда зачем ты летишь на Стеллар?! — в бешенстве выкрикнул Ланге.

— Это не твое дело. Я хочу увидеть Воронцова.

— Ага, значит, ты признаешь власть денег. Без них ты — ничто! А ты знаешь, что адмирал Воронцов обрек на смерть собственного сына — твоего отца?! — уже абсолютно не контролируя себя, выпалил Джедиан. — Да, да! Можешь поднять архивы! Он бросил своего сына умирать в обломках ради собственной карьеры! Во имя тех самых миллиардов!

— Хватит! — внезапно оборвал его Семен. — Я знаю об этом…

Джедиан выпучил глаза, в замешательстве рухнув назад, в кресло.

— Откуда?! — выдавил он.

Семен был бледен как смерть.

— Я читал дневники своего отца, — ответил он. — И можешь не сомневаться, у меня нет иллюзий относительно того, куда я вернулся!

Он развернулся, чтобы уйти, но задержался на пороге отсека.

— Не нужно впутывать сюда Яну, — проговорил он. — Умерь себя хотя бы до Стеллара. Это моя единственная просьба!

Двери сомкнулись.

Джедиан в бешенстве ударил кулаком по приборной панели.

— Я выведу тебя на чистую воду! — сквозь зубы процедил он. — Чего бы мне это ни стоило!

На обзорных экранах серая муть сменилась фиолетово-черной бездной, в которой, как драгоценный камень, сверкал Стеллар.

Челнок наконец вырвался в космос.

* * *

Джедиан едва дождался, пока челнок состыкуется с личным кораблем адмирала. Не обратив на встречающих внимания, Ланге прошел прямиком в свою каюту, оборудованную, как и его лаборатория на Стелларе.

Джедиан твердо решил бороться до конца.

Пока автоматика устанавливала связь со Стелларом, он вытащил копию кристаллодиска и вставил его в дисковод бортового компьютера.

Не все воспоминания Семена были расшифрованы.

Нет, только не торопиться… Джедиан удивлялся сам себе. Он всегда был так уравновешен, точно рассчитывал свои ходы и упорно, шаг за шагом, шел к своей цели, а тут… Внезапный крах надежд выбил его из колеи.

«Нет… — мысленно повторил он. — Так не пойдет». Пальцы Джедиана легли на клавиатуру. Он задержал запрос на Стеллар, заказал кофе и углубился в анализ воспоминаний Семена, которые бортовой компьютер считывал для него с кристаллодиска.

Он работал упорно, как никогда. Словно волк, почуявший близость добычи, он все глубже и глубже уходил в ирреальный мир мысленных картин, стремясь добраться до самых первых, еще полубессознательных впечатлений.

Это было нелегко. Даже совершенные процессоры двадцать восьмого века зачастую оказывались бессильны перед тайнами человеческого мозга. На кристаллодиске имелось несколько программ, разработанных в секретных лабораториях Стеллара. В основном они предназначались для мнемотических допросов. Это был венец всей работы Джедиана Ланге, его детище.

Десять лет назад все боевые скафандры флота Конфедерации по приказу Воронцова оснастили особыми сканерами. Они постоянно записывали электрические импульсы коры головного мозга человека, находившегося внутри скафандра. Каждый день тысячи дисков с такими записями стекались на Стеллар, в лаборатории Джедиана. Так постепенно он создал уникальную базу данных, анализ которой позволил опознать некоторые импульсы как чувства или же определенные зрительные образы.

Десять лет кропотливой работы сосредоточились сейчас в бегущих по экрану монитора кривых. Они переплетались в сложный узор, читая и анализируя который компьютер в какой-то момент вырисовывал сначала смутный, а затем все более четкий образ. Фигуры на экране принимали определенные черты и начинали жить…

Иногда картинки сопровождала бегущая текстовая строка, отражавшая мысли, но чаще Джедиан останавливал программу и переходил к следующему образу, как только понимал, что очередное воспоминание вновь привело его во мрак и хаос кладбища кораблей.

Он искал нечто другое.

И он нашел. Спустя сорок минут, бледный и измученный, он откинулся в кресле, впившись дрожащими пальцами в его подлокотники. Вот оно… именно то, что он искал. Все-таки Семен родился не на кладбище кораблей…

…Он сжался в комок. От камней шел холод. Этот холод постепенно захватил маленькое тельце, и оно перестало вздрагивать. Синяя травинка, качающаяся на легком ветру, тяжелые шаги, бряцание металла — вот все, что он запомнил.