Туманность Ориона

– Нэт!

– Нехорошо… Зачем так высоко мнишь о себе? – Гамаюнов откинулся назад, в объятия мягкого кресла, но выглядел он уже далеко не таким безобидным и добродушным, как за несколько минут до этого. Сейчас в его чертах просквозило что-то жесткое, отталкивающее, презрительное. Он смотрел на ганианца, как на некую экзотичную тварь, которая вдруг попыталась отгрызть руку, ее кормящую.

– Ты считаешь себя крутым, умным и бесстрашным, да, Хаким?

Максуд, слушая его, молча багровел, это было заметно даже под коричневатым отливом кожи.

– Буду вынужден тебя разочаровать… – пальцы Гамаюнова неосознанно выбивали медленный ритм ударов по подлокотнику кресла. – Чтобы не сильно зарываться, тебе стоит вспомнить, что именно обнаружил первый картографический корабль Конфедерации на Ганио. Ты знаешь об этом? Помнишь?

– Мои предки жили как…

– Они жили, как первобытные скотоводы, – зло оборвал его Андрей Генрихович. – Пасти верблюдов в пустыне – вот на что хватило мозгов твоих драгоценных пращуров. – Он посмотрел на своего собеседника и медленно произнес:

– Я хочу, чтобы ты понял: без нас вы никто. Что изобрели твои драгоценные соотечественники за века развития? Новый вид упряжи для верблюда? Иной способ пыток? Я, и люди подобные мне, поставляем на Ганио технологии. Ты знаешь, как спускать курок, но не имеешь понятия, как сделать импульсный пистолет. Твое историческое оружие – это палка и камень.

– Зачем ты оскорбляешь меня? – выдохнул Аль Максуд.

– Я восстанавливаю историческую справедливость, чтобы ты понял: Ганио занимается своим разбойным промыслом лишь до тех пор, пока нам это выгодно. И не надо вторгаться в мой бизнес. Ты не умнее меня, а всего лишь наглее. Мои ребята навестили того бедолагу, который подписался изготавливать для тебя модели кладбищ космических кораблей, чтобы ты мог их грабить с помощью дистанционно управляемых машин.

Веко Максуда дрогнуло.

– Да. Они выпотрошили его компьютер. И у меня есть доказательства, что заказчиком был ты. А теперь подумай, что, если я вторгнусь в твой бизнес? Перестану обменивать твой товар на оружие, а приду со своими ребятами туда, где ты добываешь этот уникальный материал? Думаешь, что плавающий канал ГЧ невозможно вычислить? Ошибаешься. Туманность Ориона – это говорит тебе о чем-нибудь?!

Дальше Андрей Генрихович развить свою мысль не успел – он все-таки перегнул палку.

Выстрел, произведенный из-под стола, снес ему половину черепной коробки, забрызгав стены бледно-серыми ошметьями мозга.

Несколько секунд Аль Максуд сидел неподвижно, глядя, как дергается в кресле напротив обезглавленное тело.

– Ты уже продал нам все, что мог, шакал… – медленно процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

Коричневое лицо ганианца, несмотря на все самообладание, было в этот миг серым, как пепел.

Он слишком хорошо понимал, что тихий, почти беззвучный выстрел импульсного пистолета не означал решения проблемы.

Встав, Аль Максуд подошел к переборке и коснулся сенсора, управлявшего механизмом дверей.

Как только щель открылась сантиметров на тридцать, он несколько раз выстрелил в проем, затем не останавливаясь вошел в забрызганное кровью тесное помещение и отрывистым, осипшим голосом приказал своим ошарашенным телохранителям:

– Вычистить оба корабля! Живо!

* * *

Получив короткую передышку в событиях, Вадим отвел взгляд от экрана.

Диск-кристалл продолжал судорожно взмаргивать индикатором записи. Рорих, который присел на скошенный край терминала, подозвал Ваби и что-то негромко сказал ему на ухо. Карлик кивнул и исчез в соседней комнате.

– У них много кораблей? – наконец спросил Эрни, нарушив тягостную тишину.

– Я видел пять.

– И все, как я понял, обшиты этой новой броней?

Вадим неопределенно пожал плечами.

– А у нас? – настаивал Рорих.

– У нас их нет, Эрни. Земля под действием санкций. Элианский протокол, слышал о таком?

– Нет, – покачал головой Рорих и добавил:

– Я бы на твоем месте поискал по помещениям Хакима.

– А что?

– Я знаю этого отморозка. Он сейчас наверняка беседует по ГЧ с Ганио.

– У нас нет возможности отследить канал.

– Зато можно услышать, что говорит Бешеный.

* * *

Аль Максуд действительно говорил в этот момент по ГЧ.

И Рорих, и Полуэктов – оба знали ганианский в той мере, чтобы обойтись без переводчиков.

Нетрудно было догадаться, о чем идет речь по отрывистым, нервным фразам, которыми обменивался Хаким с невидимым абонентом: