Черная Луна

Он положил модель «Новы» поверх стопки листков и закрыл тайник. Затем повернулся и стал решительно перетряхивать содержимое небольшого дорожного кейса…

Нужно было торопиться. Отец не любил, когда он опаздывал…

…Ступени старой лестницы скрипели и стонали, когда он начал подниматься на второй этаж.

Дверь в комнату показалась ему незнакомой. Кто-то сменил ее, наверное, уже после его отъезда…

Дыхание Дениса стало частым и неровным. Толкнув дверь, он застыл на пороге.

Небольшая мансарда. Сквозь окна врывается солнечный луч, и потревоженная пыль клубится в нем, создавая прихотливые фигуры.

На полу какие-то бумага, мусор, даже птичий помет.

Он обвел долгим, изучающим взглядом выцветшие стены. Правда ли все то, что ему грезится? Или, быть может, он просто болен, невменяем и сбежал из какой-то клиники?

Сделав шаг вперед, Денис провел ладонью по гладкой стенной панели. Кожа вдруг ощутила бугорок, и он машинально вдавил его.

Щелк…

По контуру дверцы обозначилась щель.

Он напрягся. Непослушными пальцами подцепил край и потянул. Что-то скрипнуло, и кусок облицовки просто отвалился, упав на пол.

В открывшейся нише лежала стопка листов пластбумаги, исписанной крупным детским почерком, а поверх оказался заботливо уложен кусок проржавевшего металла, своими очертаниями смутно напоминающий крейсер класса «Нова».

Денису внезапно стало не по себе. Он отступил кокну и закурил, нервно покусывая фильтр сигареты.

Потом вдруг не выдержал, вернулся к отверстию в стене, сдвинул в сторону покрытую коростой времени модель космического корабля и взглянул на титульный лист, что накрывал собой стопку рукописи.

«Денис Велехов. „Звездный Таран“», — прочел он, чувствуя, как холодеет спина.

Чуть ниже стояла дата — «2613 год».

Но ведь он помнил те цифры, что светились на табло бортового компьютера угнанного им «Гранд-Элиота»!..

Неужели минуло сто с лишним лет?!

Денис вернулся к окну, сел на пыльный подоконник, не замечая, что сигарета погасла, и с силой сжал виски…

«Что я делал эту сотню лет?!»

И вдруг воспоминания, четкие, страшные, хлынули в его мозг, словно под их напором рухнула какая-то плотина…

Глава 13

Система Черной луны. Орбитальная станция номер один. То же время

— Хорошо, удвойте охрану и ведите его ко мне!.. — Дорохов раздраженно выключил коммуникатор и встал, по привычке расхаживая по отсеку.

«Черт-те что… — Генерал остановился, глядя как на обзорном экране далекие звезды медленно плывут к правому срезу, это техники проводили очередную коррекцию орбиты. — С Ланге не связаться, штабу флота докладывать запрещено, заперли, как жука в коробочке, вот и командуй!..»

Дорохов откровенно не понимал, что происходит. Завеса строгой секретности отсекла «Черную луну» от всяких сношений с внешним миром с того самого момента, как Джедиан Ланге осчастливил базу своим посещением.

Он был бы рад доложить, например, о сегодняшнем инциденте, что произошел на самой границе пространственных минных полей, да вот беда, не мог. Станция Гиперсферной Частоты — единственный канал сношений с внешним миром — упорно не хотела работать на прямую связь. Функционировал канал, соединяющий компьютерную сеть орбитальных комплексов с рабочим кабинетом самого Ланге, но тот как сквозь землю провалился, лишь электронный секретарь командующего твердил в ответ одну и ту же дурацкую фразу:

«Ждите, господин Ланге сейчас занят. Он свяжется с вами сам, как только освободится».

«Идиотизм!..» — Дорохов никогда не жаловал компьютеры. По мнению генерала, они были хороши на боевых постах, для быстрых расчетов, но никак не на человеческой работе…

В двери отсека постучали негромко, но настойчиво.

— Войдите! — Дорохов вернулся за рабочий стол, по бокам которого возвышались два терминала: один являлся консолью компьютера, а второй дублировал показания некоторых приборов, чьи значения были жизненно важны для контроля над всеми орбитальными комплексами базы.

В дверях отсека показался конвой из четырех космических пехотинцев, вахтенного офицера и штатного переводчика базы. В центре этой плотной группы оказался зажат человек, чье лицо показалось генералу смутно знакомым.

Дорохов пристально посмотрел на него. Потом перевел взгляд на офицера и произнес, садясь в кресло: