Сон разума

Лана резко тряхнула головой, отгоняя наваждение чужого прошлого…

– Ты прав… – обессиленно сказала она. – Можно заставить свое тело выделять энергию. Я только не знаю, откуда она берется.

– Это просто, – ответил Андрей, не став донимать ее расспросами о том, куда только что погружался ее разум. – Организм человека может резко повышать температуру тела, пережигая жировые запасы клеток. – Он вдруг невесело усмехнулся. – Только вот я не знаю, как регулировать данный процесс по собственному желанию…

– Зато я знаю… – тихо ответила Лана.

Их знания, мысли сближались все теснее во время трудного для обоих разговора. Они обсуждали вопросы, которыми на протяжении миллионов лет задавались лишь единицы из необозримого количества разумных существ…

– Если ты владеешь техникой подобного процесса, то объяснить остальное не составит труда, – сказал Андрей, возвращаясь взглядом к рисункам. – Пять человек, исполняя роль живых генераторов энергии, встают вокруг известной заранее точки, через которую проходит вертикальная линия напряжения гиперсферы. Центр такого построения должно занять существо либо предмет, который необходимо транспортировать. Энергия пяти источников распределяется вокруг него с таким расчетом, чтобы возникшее поле имело напряжение более низкое, чем собственная энергия вертикали. Тогда срабатывает основной закон гиперсферы, силовая линия аномалии захватывает окруженный низкочастотным полем предмет и отторгает его из высокоэнергетичной вселенной в область нормального пространства. Так совершают обратный переход наши космические корабли, причем чем выше напряжение поля, тем медленнее происходит переход. Вещество при этом не изменяет своих свойств.

– Выходит, что функция гексаграммы обратна по своей сути?

– Да. Шесть источников формируют два треугольника и направляют энергию непосредственно в точку прохождения вертикали. Тогда на обратном конце канала образуется воронка, затягивающая в аномалию любой находящийся рядом с ней предмет.

Лана покачала головой.

– Это трудно представить. Ведь ты сам говорил про разницу во времени между этим миром и остальными планетами материального космоса.

– Это означает лишь то, что логриане знали точное значение временного расхождения. Хотя они могли действовать иначе, не утруждая себя синхронизацией. Попав отсюда в мир, расположенный в пространстве нормального космоса, можно было создать обычный генератор высокой частоты или использовать компактные накопители энергии для разового прорыва метрики. На мой взгляд, гораздо важнее знать точное место, где берет начало вертикаль.

– Поэтому их и обозначали каменными мегалитами?

– А что может быть доступнее и долговечнее, чем этот твердый природный материал? По-моему, это логично, причем, заметь, размер каменных глыб таков, что их не по силам ни разрушить, ни переместить без специального оборудования. Таким образом, логриане попросту страховались от самодеятельности населявших ту или иную планету народов, а наши ученые впоследствии веками ломали головы над вопросом: зачем, а главное – каким образом жители древней Земли возвели столь титанические сооружения?

Лана присела рядом с Андреем и задумалась, обхватив колени руками.

– Теперь мне понятно, откуда взялось столько Мест Силы и как к нам попали иные существа, – произнесла она. – Только зачем логриане испытывали каждую найденную вертикаль?

– От безысходности, – ответил Андрей. – Скорее всего они просто искали планету, где могли бы поселиться не в ущерб другим цивилизациям, а по ходу этих поисков доставляли сюда, в Первый Мир, образцы чуждой жизни, а иногда и представителей иных галактических народов, о которых мы не имеем никакого представления.

Ланита надолго задумалась.

– А потом люди вышли в космос, изобрели гипердрайв, и первые колониальные транспорты, срываясь на вертикаль, оказались тут в околопланетном пространстве Первого Мира? – спустя некоторое время продолжила она нить его рассуждений.

– Да. Если нашим предкам и были оставлены какие-то знания, то за миллионы лет они утратили их, и выход в дальний космос мы осуществили сами, без чьей-либо опеки. Видишь, прошло почти два тысячелетия космической эры, прежде чем мой дядя смог теоретически обосновать свойства вертикалей…

– А может быть, ему подсказали? – осторожно осведомилась Лана.