Сон разума

Это происходило в 2609 году…

Тиберию Надырову было тогда тридцать лет, а сейчас Андрей видел перед собой старика, который смотрел на него пронзительным взглядом, ожидая, что же скажет ему пленник в ответ на прозвучавшее имя, и чувствовал, как почва уходит у него из-под ног, в переносном смысле, разумеется, но легче от этого не становилось…

– Сколько вам лет, адмирал? – наконец спросил Кречетов, нарушая тягостную тишину.

– Сто тридцать два года, – с металлической дрожью в голосе ответил ему Надыров. – Значит, ты хорошо знаешь историю? Похвально… – Он помолчал, глядя на угли в камине, и добавил: – Десять к одному… Такова пропорция временной разницы между реальным космосом и этим пространством. – Он усмехнулся. – Ты уже давно вычеркнут из списков своей части, лейтенант Кречетов.

Вот он, тот фактор непредсказуемости, который способен разрушить самый тщательно проработанный план…

– Не напрягайся, лейтенант, тебя я знаю лишь заочно, не так близко, как твоего дядю, который возомнил, что может жрать из двух чашек одновременно. – Надыров в упор посмотрел на пленника и добавил тем же резким, неприязненным тоном, отвечая на невысказанный, но предательски промелькнувший в глазах Андрея вопрос: – Я держу под контролем всю южную часть континента, и если по запретным зонам расхаживают сумасшедшие старухи, то это происходит с моего ведома и лишь до тех пор, пока мне это выгодно, ясно?

Андрей кивнул, потому что все его карты внезапно оказались смешаны, – он рассчитывал встретить во главе храмовников уроженца Первого Мира, преемника тех офицеров Земного альянса, чьи корабли срывались на вертикаль гиперсферы во время космических сражений Первой галактической войны, а получилось, что, спровоцировав встречу, он сам сунул голову в пасть седого, битого жизнью зверя, пережившего свою эпоху, но не утратившего смертельной хватки и образа мышления той далекой поры.

У него оставался лишь один шанс выбраться отсюда – принять брошенный вызов.

– Зачем вы убили профессора, адмирал? – напрямую спросил он.

Надыров пристально посмотрел на него, а затем ухмылка тронула краешек его губ.

– Держишь удар? Молодец. Я думал, ты открестишься от него.

– И все же? – Андрей выдержал его взгляд. – Мы действительно не были близки, но профессор…

– Он был предателем, – оборвал его Надыров. – Трусливым, алчным и глупым. – Адмирал тяжело встал и прошелся по пространству, ограниченному креслами. – Эти старухи, что ползали по древним постройкам, искали чуждые знания, уничтоженные моими людьми… – Надыров говорил хрипло, с придыхом. – Я долго наблюдал за ними, потому что после полувека прозябания в этом мире понял, что совершил ошибку, уповая лишь на свой технический потенциал. – Он с откровенной досадой указал на камин, дрова в котором уже прогорели, а угли начали подергиваться прахом золы, проглядывая из-под пепла, как множество злобных глаз затаившихся там тварей. – Видишь? Это только малая часть бед. Обычно я не сетую на скверное отопление, отсутствие электричества, но, Фрайг меня раздери, под старость мерзнут кости и в определенный момент начинаешь испытывать моральную усталость от тщетных попыток оживить хоть один компьютер, зло берет, когда под рукой полно импульсного оружия, но нет возможности применить его в деле, а низкочастотные генераторы на твоих глазах постепенно превращаются в покрытый окислами хлам… – Надыров вернулся к креслу и сел, откинувшись на его спинку.

Сердце Кречетова билось глухо и неровно, но разум работал четко, не сообразуясь со стрессовыми ощущениями. Смертельные обстоятельства вкупе с аномальной реальностью в течение полугода не позволяли лейтенанту расслабиться – он многое постиг за этот отрезок времени, а постоянный психологический прессинг со стороны чуждого мира действительно научил его рассудок держать информационные удары, проводя мгновенный анализ стесняющих обстоятельств…

Вырвать нить разговора у Надырова, поймать того на алогизме, заставить его нервничать…

– Адмирал, я успел вкусить «прелестей» этого мира, – нарушил он наступившую паузу. – Я убивал ваших людей и видел сущности, отлетающие от бьющихся в агонии тел. – Он пошел на осознанную дерзость. – Не надо внушать мне мысль о беспомощности Храма.

Надыров пронзительно посмотрел на Кречетова.

– Ты жив, пока я не разочаровался в тебе, понятно?! – подавшись вперед, с угрозой произнес он. – Будешь пытаться вести двойную игру, как твой дядя, – сдохнешь раньше, чем успеешь осмыслить это…