Сон разума

Станет ли она отвечать на мои вопросы? – с сомнением подумал Андрей. Ланита старалась вести себя непринужденно – это выдавало в ней незаурядную силу воли, учитывая те признаки жесточайшей внутренней борьбы, которые наблюдал Кречетов.

– Лана, мы можем поговорить откровенно?

– В смысле? – нахмурилась она, вопросительно посмотрев на Андрея.

– Скажи, старые женщины, которые были убиты на плоскогорье, принадлежали к тем, кто хранил древние знания? – напрямую спросил он.

Лана вздрогнула всем телом, едва не пролив воду, которую наливала из кувшина в свой кубок.

– Откуда ты знаешь про Круг?! – Ее глаза разительно изменились, потемнели, в сузившихся зрачках мгновенно вспыхнуло подозрение. При всей своей симпатии к Андрею она быстро и здраво рассудила, что человек, не ведающий элементарных законов этого пространства, не может быть сопричастен к его высшим, тщательно скрывающимся на протяжении последнего времени силам.

Она медленно поставила кувшин на стол.

Глядя на ее реакцию, Андрей решил, что лучше разговаривать честно, чем пожинать впоследствии плоды собственных недомолвок. В конце концов, от того, смогут ли они понять друг друга, зависело ближайшее будущее обоих.

– Я не знаю, что такое Круг, – честно признал он. – Но я думаю, что мое появление тут в некоторой степени предопределил странный сон, в котором девять существ пытались предупредить меня о назревающих событиях… – Он на секунду умолк, а затем внезапно спросил: – Ты была одной из них?

– Нет. – Лана отрицательно покачала головой. – Почему ты так решил?

– Вчера я слышал от тебя слова, похожие на монотонный речитатив. Они тоже произносили нечто подобное.

Выслушав Андрея, Лана помрачнела, откинувшись на спинку кресла. Ее взор как будто угас, черты лица вдруг заострились, словно одно упоминание о девяти таинственных существах заставляло ее душу поникнуть тело.

– Я всего лишь вероотступница, рядовой воин Храма, перешедший на сторону старого учения, – негромко произнесла она. – Я воин, призванный охранять Круг. – Ланита плотно поджала губы, немного помолчала и вдруг добавила: – Как видишь, я не справилась…

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Андрей понимал, что она тяжело переживает некие роковые события, которые произошли до того, как «Нова» совершила аварийную посадку на плоскогорье, но он был вынужден возобновить начатый разговор.

– Лана, расскажи мне о своем мире, – попросил он. – Я ничего не знаю о нем и едва ли могу понять, что за силы играли мной последние дни…

Она вскинула взгляд, вырвавшись из омута горьких мыслей.

– Что тебя интересует? – тихо спросила Лана, понимая, что не может отказать ему, как бы больно, горько ни было на душе.

– Все, – откровенно ответил он.

* * *

Поначалу взаимопонимание между Андреем и Ланитой походило на шаткие ненадежные мостки, проложенные над бездной пропасти, разделившей две воспитавшие их цивилизации.

– С чего начать? – собираясь с мыслями, спросила Лана. – Воспитатели Храма учили меня воевать, а на получение истинных знаний судьба отпустила мне совсем мало времени… – со вздохом призналась она.

– Как называется ваша планета? – спросил Андрей.

– Первый Мир, – не задумываясь, ответила она. – Это древнее название.

– Ты знакома с историей? Каким образом здесь появились люди и откуда возник Храм?

Ланита глубоко задумалась.

– Я знаю, что наши предки спустились на поверхность Первого Мира с небес, – наконец ответила она. – Они пришли с Земли. Сейчас никто уже не помнит, как выглядела эта планета, но по преданию она – худшее место во Вселенной, где уже невозможно жить.

Андрей кивнул, мысленно соглашаясь с такой оценкой. Зная историю человечества, он понимал, о чем только что сказала Ланита.

– Люди расселились по большой территории и жили мирно, занимаясь сельским хозяйством и строительством городов. У прежних поколений не было единой власти, каждая община жила по своим законам, но и вражды между отдельными поселениями не было. Иногда на территории, занятой людьми, появлялись иные существа, которые обитали в далеких областях.

Андрей мысленно напрягся. Иные… Уж не логриане ли?

Лана не заметила его реакции и продолжала скупое, сжатое изложение событий, о которых остались лишь обрывочные, не несущие подробностей сведения: