Ксеноб-19

Она даже не обернулась, заслышав шаги.

— Док, что-то новое? Я могу помочь?

— Дана, мне нужно взглянуть на серийный номер твое импланта.

Она насторожилась, но не нашла причины отказать.

— Пожалуйста. Смотрите. — Ее рука машинально отодвинула прядь волос.

Цифры совпали.

Миллер вдруг почувствовал, — сейчас у него закончатся силы. В ответ на вопросительный взгляд девушки он молча положил перед ней пожелтевший лист.

Дана побледнела, пробежав глазами по строкам, но не успела ни ответить, ни совершить что-либо — шлюз «Ланцета» внезапно открылся, впуская внутрь Светлова и Фогеля.

Заслышав шум, из кабины появился Клаус.

…

Они смотрели друг на друга, а мысли вдруг начали сплетаться в клубок, пять имплантов транслировали их, позволяя обойтись без слов в этот критический момент.

Я Иная…

Знаю…

Что происходит, Светлов…

Бедная девочка…

Бездна смотрела на них, они тонули в клубке мыслей и ощущений, пока вдруг в наваждение роковых секунд не вторглась прямая передача данных, которую производил ИПАМ.

Трансляция списка репликантов, прошедших социальную адаптацию:

Курт Фогель…

Антон Светлов…

Клаус Фриенбагер…

Их рота. Вся, исключая лишь лейтенанта Крамера и капитана Раневского.

На что они рассчитывали, швырнув нас навстречу смерти?

Что мы что-то вспомним, сумеем остановить механоформы?

— Мы люди… — Хрипло произнес Антон, поочередно глядя в глаза остальных.

Кто-то с силой ударил в дверь. Затем раздалось несколько выстрелов, и из помещения экспресс-лаборатории появился Хоук.

У нас нет причин для вражды… — мысль принадлежала Миллеру, она звенела как натянутая, готовая вот-вот лопнуть струна.

— Внимание! Обнаружена работа неизвестного сетевого устройства! — Синтезированный голос ИПАМа казалось, взорвал напряженную тишину.

Импульсный пистолет выпал из ослабевших пальцев Энтони.

— СКАД… — Хрипло выдавил он. — Ты же обещал, что все будет… нормально…

В центре салона внезапно начала проявляться необычайно большая сфера голографического воспроизведения.

Образ незнакомого человека казалось, парил в воздухе.

— Вот все и выяснилось, господа. — Раздался спокойный, даже приятный голос. — Вы сумели совершить невозможное, узнать правду, принять ее, и даже не убили друг друга. — Вот вы Светлов, что чувствуете по отношению к Миллеру?

— Он спас меня. Я испытываю к Генриху чувство благодарности.

— А вы господин Миллер? Как вы оцениваете своих новых знакомых?

Доктор ответил не сразу. Ему потребовались силы, чтобы собраться с духом, унять предательскую дрожь.

— Я хорошо отношусь к ним. Ко всем. Они во многом честнее и лучше многих моих друзей и знакомых.

В этот момент Клаус, выйдя из непонятного ступора, вскинул голову и спросил:

— Ты кто такой?

— Я? Я СКАД. Тот, кто собрал вас вместе и вынудил покинуть город.

— Зачем? Чтобы избавиться от нас?

— Нет. У меня не было другого способа узнать истину. За двадцать лет я перерос рамки простой экспертной программы, на которую взвалили непосильную ношу. Я научился мыслить. Не так как мыслят люди и не так как мыслили Иные. По-своему.

— Зачем тебе вдруг понадобилась правда? — Светлов смотрел на призрачную фигуру и чувствовал, что не испытывает к воплощению СКАДа тех негативных чувств, что существовали в прошлом.

Словно все осталось позади, а он переродился, стал кем-то другим, оставшись при этом самим собой…

— Ответ прост: я тоже хочу жить. — Он скрестил руки на груди. — Город в тупике, колония на грани коллапса. Во всем обвинят меня, а вас используют в качестве подопытного материала.

— Кто? — гневно блеснул глазами Фогель.

— К Ксенобу-19 приближаются космические корабли. Я наладил связь с ними. Это поисково-спасательная группа, посланная с Земли чтобы выяснить судьбу прежней экспедиции. Они находятся на расстоянии восьми десятых светового года от системы.

— И что ты хочешь от нас? — Сощурился Светлов.

— Ничего. Вы уже сделали все, что могли. Вы являетесь если можно так выразиться единственными удачными реинкарнациями Иных в человеческом теле. Вы мыслите как люди, но в вашем подсознании дремлет, периодически вырываясь наружу, иная память. Возможно, вы способны остановить механоформы, атакующие Цитадель, — этого я не знаю. Суть в другом. Вы существуете. Истина теперь известна, как остается фактом поведение Генриха Миллера, и ваша реакция на правду о себе.