Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить...
…В первый момент квартира показалась Светлову пустой: он вошел через окно гостиной, но не из спальни, ни из кабинета не доносилось ни звука, свет выключен, индикационные огни на сетевом терминале погашены.
Значит, система уверена, что он мертв. Иначе к чему отключать сетевые устройства, которые, кроме прочего, могли выполнить функцию соглядатаев?
Не включая свет, Антон прошел через гостиную, чувствуя, как растет необъяснимое напряжение: вроде бы все спокойно и тихо, но подсознательное ощущение опасности не покидало, наоборот оно росло, хотя видимых причин для беспокойства Светлов не находил.
…
На улице небо затянуло облаками и начал накрапывать мелкий дождь. Заурядное явление после столкновения с хитварами, — влага, испаренная с огромных площадей, попавших во время боя под удары рассеянной плазмы, конденсировалась над Цитаделью, облака сгущались, образовываясь буквально «на глазах».
В плохо освещенном переулке, на узкой наклонной эстакаде, предназначенной для передвижения обслуживающих кибермеханизмов, у шлюза, ведущего в технические коммуникации, моросящий дождь выявил странное явление: сумрак вдруг начал потрескивать, искриться, выдавая работу маскирующего поля.
— Проклятье… — Негромко выругался Хоук. — дождик-то радиоактивный
— А что ты хотел после плазменных ударов? — Не оборачиваясь, спросил Клаус, наблюдавший за показаниями датчиков, загодя установленных подле интересующего их здания.
— Ничего не хотел. — Огрызнулся Энтони. — Засечь нас могут.
— Мы следим за Светловым или прикрываем его? — Проигнорировав замечание Хоука, осведомился Фриенбагер.
— По обстоятельствам. Странно, что он тебя не узнал. Меня это напрягает.
— А меня нет. — Клаус машинально коснулся пальцами фрагмента пеноплоти, заменившей часть кожи на лице. — После ранения меня трудно узнать.
— А жесты, мимика, другие особенности? — Стоял на своем Энтони.
— Успокойся Хоук. Светлов не мог меня узнать. Двадцать лет прошло.
— Ему сканировали память, если твой бывший командир не врет, конечно.
— Тем более. В последний раз он видел меня изуродованным, и вообще он не знает что все-таки остался жив… Травматические воспоминания и мой сегодняшний облик никак не свяжутся в его сознании.
Их диалог был прерван коротким, нервным сигналом датчика.
Оба замерли, следя за показаниями приборов.
У подъезда дома резко притормозил невесть откуда взявшийся фургон. Спецномера и внезапное появление ясно свидетельствовали, что он двигался в недрах уровня, проскочив на поверхность у самого дома, наверное, его водитель воспользовался одним из съездов, предназначенных для транспорта коммунальных служб.
Боковая дверь плавно отъехала в сторону, и в дождливую хмарь попарно выскользнули восемь существ.
Данные сканирования с точки зрения Хоука оказались более чем странными. Внешне незнакомцы выглядели как люди, их экипировка с головой выдавала бойцов спецподразделений правопорядка, а вот внутреннее строение никак не подходило под человеческие критерии.
Даже не киборги, — из фургона высадилось восемь человекоподобных кибермеханизмов.
Клаус тихо выругался. Ничего подобного ему еще не приходилось видеть.
— Чистые машины — шепотом произнес он, одной рукой машинально приподняв часть облицовки пола, рядом с пассажирским сиденьем. Пальцы на ощупь нашли ИПК. Оружие, закрепленное в скрытом от посторонних глаз, экранированном от сканеров углублении представляло собой древнюю модель, использующую патрон с химическим зарядом, — не чета нынешним импульсным «штормам», чьи иглы хоть и пробивали стандартный бронежилет, но не годились для серьезного противостояния с машинами.
— Я же тебе говорил, что когда-то это случиться… — сипло произнес Клаус, активируя оружие. Сухой щелчок электромагнитного затвора прозвучал в тишине салона будто выстрел. — СКАД уже давно не доверяет людям. У него свои взгляды на идеального исполнителя.
— Клаус, сдурел? — Энтони все еще не мог принять однозначного решения. — Это группа захвата. Дернемся — засветим себя.
— Мне все равно, Хоук. Там Светлов. Он спас мне жизнь, выволок с того света. Тебе не понять этого, я знаю.
— Боевое братство? Подставишь себя и других.
Фриенбагер холодно посмотрел на Энтони, а потом, задавив внутренний порыв, произнес, тихо, но твердо: