Заря над Араксом

— Хорошо. — Он был вынужден идти на мгновенные уступки, прекрасно понимая, какую опасность представляет для него Лоури. Он попросту испугался, потеряв всякий контроль над своими мыслями. — Я оформлю корабль на твое имя. И верну тебе статкарточку. При таких условиях ты согласна продолжать работу?

— Да.

Стаферс почувствовал облегчение. Надо же… Когда это случилось? В какой момент я чуть было упустил ее?

Финансовые вопросы в эти минуты казались Риллу не столь важными и существенными. Он действительно был готов пойти на определенные шаги, лишь бы сохранить существовавшее до сей поры положение вещей.

Возможно, не все так плохо. Верну ей статкарточку, подарю «Иову», и она успокоится, как любая женщина, чей каприз удовлетворен.

Рилл был скверным психологом, но не подозревал этого.

Стаферс действительно сдержал данное обещание, он просто не рискнул обмануть ее, но, увидев, какие глубокие изменения произошли с Лоури, потерял всяческий покой и уверенность в завтрашнем дне. Конечно, недвижимость на Дионе гарантировала ему определенную финансовую стабильность, но Рилл, в силу своей натуры, не мог отказаться от периодически поступающих к нему выгодных предложений.

Теперь, получив очередной заказ на доставку большой партии нелегального груза, он ломал себе голову, как поступить. Вроде бы после памятного инцидента в ресторане Даша более не демонстрировала ему свою независимость, она продолжала вести замкнутый образ жизни, лишь изредка появляясь в «Олимпе», чтобы поужинать в одиночестве или просто погулять по частному парку, находящемуся на территории гостиничного комплекса.

Проблема заключалась в том, что Стаферс уже не мог доверять ей.

Он интуитивно чувствовал, что из покорного исполнителя она постепенно превращается в ходячую проблему, постоянную угрозу — кто теперь мог гарантировать ее лояльность? При этом степень осведомленности Даши относительно всех нелегальных сделок за три прошедших года была стопроцентной. Рилл ни на секунду не сомневался в том, что мнемоники обладают абсолютной памятью, — значит, она действительно помнит состав грузов и маршруты их перемещения.

Отпустить ее — глупо, опасно и невыгодно. Устранить — жалко. Использовать дальше — рискованно.

Замкнутый круг.

Рилл как раз размышлял над мучившей его проблемой, когда внезапный звонок с Аллора подсказал ему достаточно простой выход из создавшейся ситуации.

Звонил Серж, бывший «сотрудник» Стаферса.

Разговор был коротким, по существу.

— Рилл. Тобой интересуется один человек.

— Что ему нужно?

— Помнишь ту ненормальную, что я подобрал в сельве?

— Ну? — мгновенно насторожился Стаферс.

— Он ищет ее.

— Можешь дать его описание?

— Да, естественно. Надеюсь, ты заплатишь мне за информацию?

— Это зависит от того, насколько она актуальна.

— Можешь не сомневаться, она не просто актуальна. Этот тип — мнемоник. Такой же, как и та девочка.

Стаферс почувствовал себя очень неуютно.

— Хорошо, я заплачу тебе. Сколько ты хочешь за его портрет?

— Пару тысяч. Сущий пустяк.

— Я согласен.

В этот миг под воздействием внезапного нервного возбуждения Стаферсу пришла в голову мысль, как обеспечить дальнейшую лояльность Даши, привязать ее к себе крепче, чем веревкой.

Глава 8

Планета Дион. Неделей позже

Тьма…

Она окружала сознание, обволакивала его непроглядной чернотой беспамятства.

Тягучий и ломкий голос звучал внутри одиноко, тоскливо; его искаженные звуки, вязкие, как сам мрак, не несли окончательности, не складывались в слова, словно подтверждая бессмысленность потуг на пробуждение…

Мысли…

Больные, искаженные, как сам разум.

Что-то сопротивлялось внутри, не давая очнуться…

Потом он почувствовал взгляд. Изучающий, но не злобный, скорее сочувствующий, и налитые свинцовой тяжестью веки затрепетали, сбрасывая непомерный груз.

Узость вернувшегося восприятия походила на разрез: словно по черному полотнищу мрака полоснул скальпель хирурга.

Рассеянный свет ослепил, после всеобъемлющего мрака даже сумрак казался чрезмерно ярким, невыносимым, до появления радужных пятен…

Еще одна попытка.

Нет памяти.

Нет прошлого и будущего.

Есть лишь настоящее, но оно, будто вырванная из контекста книги фраза, не несет смысла, выглядит незнакомым, чуждым…

Мрак отступал. Радужные круги истончались, блекли, открывая иную картину сущего: фрагмент обшарпанной стены, застывшую на ее фоне сферу голографического монитора и взгляд…