Наваждение страсти

Увидев, что лицо Александра исказилось от гнева, Шарлотта попятилась и, инстинктивно защищаясь, прикрыла руками грудь. Александр злорадно усмехнулся: ее страх льстил ему, помогал ощутить мужское превосходство. Пусть он не в силах заставить Шарлотту полюбить его, но зато она будет его бояться!

Впрочем, сквозь красную пелену гнева моментально пробилось недоумение. Как странно, что Шарлотта стоит посреди каюты, вообще-то отведенной ему и Хенку… И почему на ней мужская рубашка?

– Что ты здесь делаешь? – в неожиданном приступе ревности воскликнул Александр. – Как ты сюда попала?

Шарлотта пробормотала, стыдливо прикрывая ноги рубахой капитана:

– Мне дал ключ доктор Граймес. Он сказал, я должна отдохнуть. А на моей… на моей кровати спит капитан.

– Естественно, тебе надо отдохнуть! – сердито хмыкнул Александр, со стыдом понимая, что даже корабельный врач больше заботится о его жене, чем он сам. – Ты целый день носилась по кораблю, пренебрегая моими приказаниями и подвергая опасности свою жизнь и жизнь моей команды. Как ты посмела уйти из каюты? Я же тебе приказал сидеть там!

– Ты мне приказал! – взорвалась Шарлотта. – По-моему, ты не совсем понимаешь, кто я такая. Я не женщина из твоего гарема, готовая слепо выполнять все твои прихоти. Я англичанка, а не турецкая рабыня, и вольна сама принимать решения. Если я считаю нужным выйти из каюты, тебе меня не удержать.

– Ты моя жена! – рявкнул Александр.

– В Оттоманской империи жена, может, немногим лучше рабыни, но в Англии не принято, чтобы муж отдавал жене глупые приказы и требовал их неукоснительного выполнения. Я была нужна на палубе, Александр. Твои люди, по-моему, ты сам только что назвал их своими, были ранены и могли умереть. Врачу требовалась помощь. Я смогла хоть немного облегчить страдания несчастных, и если бы сейчас потребовалось это повторить, я бы опять бросилась на палубу. Ты не в силах заставить меня покориться.

Враждебность Шарлотты и ее болезненные напоминания о непроходимой пропасти, пролегавшей между ними, пробудили дикие, грубые инстинкты в душе Александра. Он захохотал, даже не пытаясь сдерживаться.

– Ты уверена, что я не в силах заставить тебя покориться? – Сверкая глазами, Александр неумолимо подходил к Шарлотте все ближе и ближе, испытывая мрачное удовлетворение от того, что она испуганно пятится от него. – А я думаю, напротив, дорогая женушка. Я очень даже в силах навязать тебе свою волю.

– Александр… Нет, ты просто сейчас сердит. На самом деле ты вовсе не хочешь меня напугать…

– Вот как? – Александр сжал кулаки, стараясь еще сильнее распалить себя.

Ему так хотелось завлечь ее сегодня в постель! А если его гнев начнет остывать, он сразу вспомнит, почему Шарлотта для него – запретный плод.

– Не трать зря времени, тебе от меня все равно не убежать, – грубо сказал он. – Ничего ты этим не добьешься. Настала пора показать мою власть, показать, что ты не распоряжаешься своей судьбой. – Он понизил голос, и в нем зазвучали одновременно и угроза, и нежное обещание. – Поверь, мне будет очень приятно преподать тебе этот урок.

– Александр, прошу тебя! Мы оба наговорили друг другу лишнего… сгоряча… на самом деле мы так не думаем…

– Ах, вот как? Значит, ты не хотела мне перечить? Это хорошо. Турецкая жена не должна перечить мужу.

Притянув Шарлотту к себе, Александр запустил руку в ее золотистые кудри и заставил откинуть голову назад. Взгляд его впился в ее хрупкую шею.

– Что ж, если ты не намерена мне перечить, значит, ты добровольно дашь мне насладиться твоим телом. И когда я прикажу, раскроешь губы, чтобы я мог тебя поцеловать.

В душе Шарлотты всколыхнулся протест против такой жестокости, но женское чутье подсказало ей, что эта жестокость лишь маскирует страдание. За надменной, грубой личиной таились та же боль, тоска и страсть, которые терзали ее душу. Шарлотта поглядела на Александра, и ее захлестнула странная нежность. Удивительно, что он, обладавший столькими женщинами, чувствует себя так же неуверенно, как и она, совсем неопытная в любви! Интуиция подсказала ей правильное решение: Шарлотта поднялась на цыпочки и поцеловала принца в уголок рта.

Несколько мгновений он не шевелился, потом из его горла вырвался хриплый стон, а в черных, словно обсидиан, глазах промелькнула нерешительность. Шарлотта поспешно опустила глаза.

– Каково будет ваше следующее желание, принц Карим? Вы хотите, чтобы я поцеловала вас еще раз?