Наваждение страсти

– Я чувствую себя то ли циркачкой, то ли королевой, едущей на коронацию, – пожаловалась Шарлотта леди Аделине.

Та передернула плечами.

– Конечно! Разве люди, празднующие свадьбу в бане, имеют понятия, как должна проходить эта церемония? Как ты думаешь, принц Карим тоже туда явится? Боюсь, при всей моей душевной стойкости я этого не выдержу.

К счастью, мужество леди Аделины не подверглось столь серьезному испытанию. В роскошной, огромной бане, по величине вполне сопоставимой с английской ратушей, яблоку было негде упасть. Но там собрались только женщины. Мужчины, сопровождавшие Шарлотту, остались на улице и не спеша попивали кофе и шербет, дожидаясь, пока женщины вдоволь навеселятся в хаммаме.

Леди Аделина во всеуслышание заявила, что накануне она уже мылась и ее организму будет нанесен непоправимый урон, если его повторно погрузят в воду. Ее выслушали с вежливыми, недоверчивыми улыбками – Шарлотту эта манера начала постепенно раздражать – и приступили к действию: раздели и с головы до ног намазали ароматным маслом, а затем окатили потоками горячей воды.

Шарлотта даже не представляла себе, что на свете существует столько масел, мазей и притираний. К концу мытья ее кожа стала нежной и розовой, как у младенца, а пропахшие вербеной волосы ярко золотились. Глаза леди Аделины растроганно увлажнились.

– Ты так красива, Шарлотта! Даже в этом одеянии, которому-то и названия приличного нет.

Шарлотта зарделась. Ее смутил тетушкин комплимент, но еще больше смутило то, что она все с большим нетерпением ждет предстоящей свадьбы.

– Как, по-вашему, турецкие бани когда-нибудь войдут в моду в Англии?

– Почему бы и нет? Даже у дикарей порой можно кое-что перенять, – нехотя признала леди Аделина, пригладив волосы, ставшие после мытья гораздо более яркими и блестящими. – Ощущения после такой бани, конечно, приятные, но боюсь, мы заплатим за удовольствие воспалением легких.

– А, по-моему, тут никто еще от воспаления легких не помер. И вообще, турчанки живут очень долго. Посмотрите, какие в бане дряхлые старухи.

– Шарлотта, дорогая! Леди никогда не произносит таких вульгарных слов, как «помереть», «старуха»… Ты должна выражаться изящно.

Леди Аделина машинально выговаривала Шарлотте, но чувствовалось, что думает она в этот момент о чем-то другом. Когда слуги понесли их домой, она взяла племянницу за руку и нервно кашлянула, подбирая нужные слова.

– Шарлотта, – произнесла тетушка, умирая со стыда, – вряд ли нам с тобой выдастся более подходящий момент для откровенного разговора, поэтому я думаю, сейчас самое время затронуть весьма нелегкую тему.

– Я вас слушаю, тетя.

Леди Аделина никак не могла откашляться.

– Я знаю, ты опасаешься некоторых… м-м… физических сторон супружества, моя дорогая. Тем более что мы в чужой стране, и вряд ли твой муж проявит сдержанность, свойственную англичанину. Я, конечно, никогда не была замужем и не могу точно сказать, что ожидает тебя в пятницу ночью, но я слышала от сестер, что это… не так уж и неприятно. Если… если ты закроешь глаза и будешь думать о чем-то другом, пока твой муж… э-э…

– Да, тетя, я понимаю, что вы имеете в виду, – торопливо подхватила Шарлотта.

Она и так места себе не находила при мысли, что ей придется лечь в постель с Каримом Александром, а тут еще и тетушка подливает масла в огонь. Видите ли, это будет не особенно неприятно!

– Я ничего не боюсь, – солгала Шарлотта, стараясь не вспоминать принца таким, каким она его видела в последний раз: темные глаза горят холодным огнем, надменное лицо непроницаемо, чуждо, загадочно. – Я вообще об этом не думаю. У принца столько наложниц, он вряд ли… ну…

– Может, ты и права, дорогая. – Леди Аделина старательно отводила взор, предпочитая разглядывать в щелку зевак, толпившихся на улицах. – Хотя… принц поразительно красив. Ах, будь он англичанином, я была бы совсем счастлива!

Шарлотта натянуто улыбнулась.

– Если бы луна была солнцем, дорогая тетушка, ночь превратилась бы в день.

– Нет, это неудачное сравнение. Луна и солнце – две разные вещи. А принц Карим – джентльмен, хоть и не имел счастья родиться в Англии.

Шарлотта в ответ промолчала. Тетушке незачем знать, что ее сейчас волнует совсем другое: и неважно при этом, джентльмен он или нет. Ну как сказать милой, добродетельной старой деве, что при одной мысли об объятиях принца Карима ее племянницу бросает в жар?