Валет червей

— А что будет с фейерверком? — спросила я.

— О, его устроят позже… в Париже. Я думаю, примерно через неделю. Многих эта отмена расстроила. Его непременно нужно сделать, иначе народ сочтет себя обманутым. Кстати, маленький дофин, расписываясь на брачном контракте, посадил кляксу. Короля, видимо, это очень развеселило.

— Теперь скажут, что это дурной знак, — заявил Арман. — И гроза, и клякса… есть о чем поговорить. А не было ли где-нибудь землетрясения в день рождения Марии-Антуанетты?

— В Лиссабоне, — сказал мой отец, — но что общего имеет Лиссабон с Францией? Народу она понравится. Да-да, они будут восхищаться ею, она такая хорошенькая.

— А вот это имеет весьма много общего с Францией, — вставила я, и все рассмеялись.

Затем мать начала описывать прием, устроенный королем.

— Как он постарел! — вздохнула она. — Хорошо, что есть дофин, который станет наследником.

— Очень жаль, что мальчик слишком юн и недостаточно мужествен, добавил граф.

— Мальчики взрослеют, — напомнила ему мать.

— Но у некоторых это занимает много времени.

— Ах, как все было красиво, — продолжала мать. — Хотя на улице уже стемнело, в галерее было светло, как днем. Я даже не знаю, сколько там было канделябров, но в каждом горело по тридцать свечей. Я сама сосчитала. Молодые выглядели великолепно, когда сидели за столом, покрытым зеленым бархатом, украшенным золотым шнуром, с великолепными кружевами. Если бы ты только видела. Кстати, народ был так разочарован отменой фейерверка, что решил получить хоть какое-нибудь зрелище и вломился во дворец. Они ворвались в галерею и смешались с гостями, — она повернулась к отцу. — Ты знаешь, был такой момент, когда я испугалась.

— В данном случае в этом не было нужды, — ответил отец, — Люди довольны этой свадьбой. В общем-то, они любят дофина и мечтают о том, чтобы король умер и его место занял внук. Они мечтают вышвырнуть Дюбарри на улицу, и как только король умрет, именно это и сделают.

— Я слышал, что невеста дофина совершила небольшую оплошность, насмешившую весь двор, — сказал Арман. — Увидев, что Дюбарри постоянно увивается вокруг короля, она поинтересовалась, что входит в обязанности прекрасной дамы. «Развлекать короля» — ответили ей. «Тогда, — сказала наша девочка, желая доставить удовольствие своему новому папа, — я буду с ней соперничать».

Все рассмеялись.

— Наступила мертвая тишина, — продолжил граф, — но Людовик умеет превосходно выходить из любых ситуаций, причем все согласны в одном: ни у кого при дворе нет таких прекрасных манер. Он погладил ручку маленькой невесты дофина и сказал, что очень рад тому, что у него появилась новая маленькая внучка, так что бедняжка Мария-Антуанетта так и не осознала свою ошибку.

— Вскоре она поймет, что к чему, — сказал Арман.

— Ну что ж, — добавила мать, улыбаясь Софи, — настала пора свадеб. Я хочу пожелать счастья всем невестам и женихам.

* * *

Дата фейерверка была объявлена: его собирались устроить на площади Людовика XV, и рабочие принялись устанавливать фонари на Елисейских полях. На самой же площади, возле королевской статуи, возводили нечто вроде коринфского храма.

В эти майские дни на улицах было очень интересно. Торговцы пользовались удобным случаем. Старые рынки были забиты до отказа, и везде, где только можно, устраивали новые временные. Везде можно было видеть продавцов и покупателей; продавались медальоны, на которых была изображена чета новобрачных и флаги Франции и Австрии; на всех углах продавали кофе и лимонад, шла бойкая торговля — Париж был заполнен людьми, приехавшими на праздники из провинции.

Было невозможно не поддаться всеобщему настроению, тем более, что после грозы наступили ясные дни, и прогулки доставляли большое удовольствие.

Шарль предложил вчетвером отправиться на прогулку по Елисейским полям и посмотреть на подготовку к празднеству. Мы могли бы пойти на площадь Людовика XV, взглянуть на коринфский храм, о котором так много говорили Во всяком случае у народа появилось развлечение Итак, Шарль, Арман, Софи и я вышли из дома пораньше.

У всех было прекрасное настроение. Даже Арман веселился на свой манер, хотя и заметил, что ненавидит народ — «неумытых», как он называл их. Он утверждал, что его просто оскорбляет их запах. Он был весьма привередлив.

Шарль предупредил его:

— Только не показывай им своего презрения, дорогой мой. Даже в такой день, как сегодня, несмотря на всю лояльность короне, они могут легко обидеться.