Грань реальности

Белов».

* * *

Петр Алексеевич находился у себя в кабинете, когда заработала ГЧ-связь и на Гефест ушла заранее подготовленная шифровка.

В данный момент ему нечего было сказать Грину – генерал, несмотря на весь свой опыт и самообладание, до сих пор не мог опомниться от событий, которые произошли в виртуальном пространстве несколько часов назад, когда на далеком Гефесте наступал вечер и ничто не предвещало ночного боя.

Его личная карьера и вместе с ней весь здравый смысл операции, направленной прежде всего на благо человечества, вот уже десять часов как были поставлены под вопрос.

Спустя некоторое время вновь заработал ГЧ-передатчик, и генерал поспешно сел в кресло за терминалом. Как он и ожидал, пришла шифровка от Грина.

«Генералу Белову.

Потерь среди личного состава нет. Отход по указанной схеме подтверждаю. Группа исполнителей самоликвидировалась. Андроид серии 463-гн-15 уничтожен в ходе боестолкновения. На месте его гибели обнаружены фрагменты машины с соответствующей маркировкой.

Грин».

* * *

Прочитав шифровку, генерал откинулся в кресле, глядя в темные глубины стереоэкрана, и время будто открутилось назад под его тяжелым взглядом…

…Пять часов утра по местному времени Элио.

Он точно так же сидел перед терминалом, ожидая получения отчета от полковника, который послал предупреждающий сигнал по ГЧ, сообщая, что на Гефесте возникли непредвиденные обстоятельства: обнаружено остаточное поселение людей.

В 5.30 запищал сигнал связи. Белов по привычке машинально воткнул шунт нейросенсорного контакта в свой имплант – это была элементарная мера предосторожности, гарантировавшая, что разговор не прослушает никто из посторонних, ведь беседа двух призраков в виртуальном пространстве не сопровождалась ни звуком речи, ни артикуляцией губ.

Войдя в виртуальную реальность, генерал оказался на обычной поляне посреди лесопарковой зоны. Грин и Белов встречались тут регулярно. Он подождал, пока стабилизируется фантомная среда и на деревьях, окружающих поляну, перестанет шуметь листва, что являлось сигналом полного включения защиты.

Легкий ветерок стих, и генерал обернулся.

Перед ним в трех шагах стоял не полковник Грин, а совсем иной человек. Среднего роста, худощавый, одетый в легкий спортивный костюм. Его лицо было смутно знакомо Белову, но в первый момент внимание генерала сосредоточилось не на нем, а на снайперской импульсной винтовке с компьютерным прицелом, которую держал в руках самозванец.

В следующий миг сработала профессиональная память, и Белов узнал Кристофера Раули, одновременно осознав, что перед ним не программный глюк, а вполне самостоятельный фантом, вторгшийся в виртуальное пространство поляны, несмотря на многочисленные программы защиты…

Крис еще не сказал ни слова остолбеневшему генералу, но тот уже понял – вся тщательно спланированная и успешно протекающая операция внезапно вышла в неуправляемую стадию, и причиной тому послужило не обнаружение остаточного поселения людей на Гефесте, о котором сообщал Грин, а нечто более серьезное…

Они смотрели друг на друга, и у Белова что-то леденело в груди от пронзительного взгляда Раули – не было сил, чтобы заставить свою руку подняться и вырвать шунт нейросенсорного контакта из разъема височного импланта.

Крис явно угадал его состояние и мысли.

– Не делайте этого, генерал, – спокойно предупредил он, поднимая ствол импульсного оружия на уровень лба своего собеседника.

Белов был неробкого десятка – утраченное на мгновение самообладание уже вернулось к нему, и потому Петр Алексеевич посчитал, что действительно не стоит грубо обрывать контакт.

– Это смешно, Раули, – произнес он, глядя в темный зрачок электромагнитного компенсатора. – Мы ведь не в реальном мире, чтобы вы могли…

– Могу… – спокойно заверил его фантом. – Вспомните смерть адмирала Моргана. Загадочная кончина, верно?

У Белова по спине проползли крупные мурашки – он действительно не понаслышке знал об упомянутом случае. Это было десять лет назад, тогда Белов в звании полковника только начинал свою карьеру в ведомстве внешней разведки и ему пришлось выехать на место происшествия.

…Картинка десятилетней давности стояла перед глазами, будто это было только вчера. Седой, коротко стриженный затылок адмирала, шунт нейросенсорного контакта в виске, глухая обстановка кабинета, расположенного в сорока метрах под землей, и сосредоточенное лицо эксперта-медика.