Майерлинг

В другой раз, в Пратере – он только что возвратился из Мюнхена – принц заявил, что больше не в силах жить с женой. Быть может, в минуту гнева она наконец осуществит так часто повторяемую ею угрозу и уедет в Бельгию? Но в глубине души он в это не верил.

– Никогда она не уедет. Ее угроза – лишь способ вывести меня из себя, и ничего больше.

Сам он вынашивал смелый замысел. Он будет просить у папы римского расторжения своего брака. Сошлется на то, что принцесса неспособна дать наследника короне. После рождения дочери у нее не было больше детей, хотя он жил с ней еще четыре года после появления на свет первого ребенка. Тяжелые роды принцессы привели, по-видимому, к бесплодию. Это – сильный довод, и папа, без сомнения, проявит понимание.

Затем принц пускался в бесконечные политические рассуждения, за которыми Мария следила с трудом. Но было очевидным, что после того, как его брачный союз с принцессой будет аннулирован, он рассчитывал соединиться с Марией морганатическим браком.

– Я буду свободным, и мы больше никогда не расстанемся.

Временами, забывая о папе римском, он рисовал еще более прекрасное будущее, которое может открыться перед ними.

– Окружающие меня люди убеждены, что я стремлюсь к власти. Они ошибаются. Они были бы счастливы узнать, до какой степени внушили мне отвращение к ней. Сколько интриг! Сколько предательства! И столько лицемерных физиономий я вижу каждый день! Быть таким же свободным, каким станет однажды мой кузен, эрцгерцог Иоганн! Вести вдали отсюда независимую жизнь! И не надо думать, дорогая, что это невозможно. Может быть, достаточно только захотеть…

В другой раз, лихорадочно строя планы – а теперь он не мог ни о чем говорить без возбуждения, – он внезапно остановился, потом как-то странно рассмеялся, насторожив Марию.

– Дорогая, – сказал он, – ну не глупость ли это – так суетиться? Разве нет иного средства бежать от мира и навсегда соединиться друг с другом?

Она пристально смотрела на него, стараясь угадать суть его мысли, но он только добавил неопределенно:

– Что бы я ни предпринял, я знаю, что могу на тебя рассчитывать.

Мария прижалась к нему. Из его бессвязных слов она поняла одно: какое бы решение ни принял Рудольф, оно коснется и ее. Все ведет в конечном итоге к их соединению.

Сердце Марии наполнилось радостью. Она не хотела взвешивать все „за“ и „против“, отказывалась рассчитывать вместе с ним степень вероятности. Живя среди бесчисленных опасностей, она ничего не хотела знать, кроме очевидной для нее истины: он любил ее превыше всего и не хотел с ней разлучаться.

Они совершали прогулку в Шенбрунн. Мария давно хотела увидеть парк, закрытый для публики, в котором Рудольф играл ребенком. Впервые презрев предосторожности, которым он обычно следовал, принц ждал ее в ландо Братфиша на углу Марокманергассе, неподалеку от Залецианергассе. Выходя из дома в сопровождении графини, Мария огляделась – каждый раз, отправляясь на свидание, она опасалась слежки. Улица была пустынна. Только двое рабочих в пальто с поднятыми воротниками медленно шли в направлении Траунгассе. Графиня села вместе с Марией в ландо Братфиша и вышла из него на первой же стоянке фиакров. Братфиш доехал до Шенбрунна и остановился недалеко от входа. К воротам парка Рудольф и Мария отправились пешком.

У ограды Мария обернулась. В сотне шагов не спеша, несмотря на холод, прохаживались двое мужчин. Воротники их пальто были подняты; их рост и походка сразу напомнили Марии двух рабочих в Залецианергассе.

– За нами следят, – взволнованно предупредила она принца.

К ее великому удивлению, это не вызвало у него беспокойства. Он устало махнул рукой, произнес безразлично:

– Что с этим поделаешь? – И даже не оглянулся.

Мария похолодела. Так вот оно что, полиция знала об их связи! И, возможно, уже давно. За ней следили, а она этого пока не замечала! Эти люди, вернувшись в Вену, доложат куда следует. На чей стол ляжет сегодня вечером их донесение? Кому будет направлено далее? Наверняка дойдет до императора. Внезапно она ощутила себя такой слабой и беззащитной в тисках тайных имперских сил. Как с ними бороться? Она будет раздавлена, не успев и пикнуть.

Между тем Рудольфа удивило молчание любимой, и он спросил, что с ней. Не желая его тревожить и портить своими страхами прогулку, которая обещала ей столько удовольствия, она улыбнулась в ответ. Они шли теперь укромными аллеями парка.