Зона отчуждения

— Сколько ты сбил? — вслух спросил Вадим.

— Двоих — ответил дройд. — Остальные сами повернули назад, когда их пилотам стало ясно, что наша задняя полусфера создает заградительный огонь. — Он секунду помолчал, а потом добавил: — Они выпустили в нас ракеты, и я истратил весь боекомплект, сбивая их.

Вадим только покачал головой. Ему трудно было представить финальную часть полета, которую он провел в полном беспамятстве.

— Думаю, тебе стоит рассказать обо всем Шахоеву, командир, — внезапно произнес дройд.

— Я не хочу его видеть, — ответил Вадим.

— Ты думаешь о скверно спланированной операции?

— Да.

— Тогда ты обязан поговорить с ним, чтобы ошибки не повторялись вновь.

— Хватит разговаривать со мной, как нянька с ребенком, — внезапно огрызнулся Нечаев. — Сажай корабль.

* * *

Перистые облака расступились, внизу показалась поверхность планеты: серые, размеченные белыми линиями взлетно-посадочные полосы, коробочки зданий…

Все это залитое солнцем млеющее в знойном мареве спокойствие было ложью, мирной декорацией, которой вскоре суждено рухнуть, превратиться в воронки и руины под ударами неизбежно надвигающейся армады.

Вадима, несмотря на то что он остался жив, внезапно захлестнула неподконтрольная разуму волна отчаяния, — он видел многокилометровые, клиновидные громады боевых крейсеров, в которые врезались крохотные челноки и гибли, тараня обшивку, взрываясь в сетке заградительного лазерного огня, а огромные космические чудовища, невзирая на пробоины, сбитые надстройки и мутные, полные обломков облака декомпрессионных взрывов, продолжали неумолимо двигаться вперед…

«Нам не остановить их…» — вот о чем думал Вадим, глядя, как приближается земля и стремительно проносятся мимо габаритные дорожки сигнальных огней, сливаясь в красно-зеленые полосы…

Автоматически выпущенные шасси коснулись стеклобетона взлетно-посадочной полосы, из-под литых колес взвихрился дым сгорающей резины, многотонная машина содрогнулась от этого касания и, гася скорость, надсадно взревела двигателями, окончательно утвердившись на посадочной полосе.

* * *

Хьюго вывел шаттл на рулежную дорожку, ведущую к ангару.

Машина остановилась в нескольких метрах от открытого зева модульных ворот, двигатели в последний раз взревели, и вдруг наступила оглушительная тишина.

Вадим повернул голову, взглянул на дройда и, едва ворочая языком, произнес:

— Спасибо, Хьюго.

Робот с визгом сервомоторов повернулся к Нечаеву.

— За что? Мы сделали то, что планировали.

«Нет», — подумал Вадим, — «он никогда не поймет меня, его саморазвитие все равно не ведает человеческих чувств. Хьюго, так или иначе, остается роботом, исполнительной машиной…»

Отстегнувшись от кресла, Вадим встал и, пошатываясь, направился к выходу из рубки.

Открыв шлюз, он спустился по трапу. Не обращая внимания на бегущих со стороны административных зданий людей, Вадим отошел на несколько метров от челнока, пока не перестал ощущать исходящий от него жар, и остановился, чтобы взглянуть на корабль со стороны, не отдавая себе отчета в том, что его поведение разительно напоминает действия Дорохова…

Машина, как и он сам, выглядела изменившейся до неузнаваемости…

Раскаленная броня почернела, на ней виднелись свежие шрамы, два носовых люка, за которыми прятались втянутые внутрь орудия, вдруг вздрогнули и начали открываться, роняя окалину. Это была обычная послепосадочная процедура, все внешние люки корабля открывались, чтобы сломать хрупкую корку, образовавшуюся от жара… но сейчас эта операция выглядела иначе, она вдруг показалась Вадиму зловещей до дрожи…

Люки открылись, обнажая установленные за ними полозья суппортов, на которых крепились платформы с орудиями. Нечаев увидел покрытые цветами побежалости стволы, и вдруг из левого люка на стеклобетон с металлическим звоном хлынул водопад пустых отстрелянных гильз, скопившихся там, переполнив предназначенный для них бункер.

Желтые сорокасантиметровые цилиндры падали, с мелодичным звоном разлетаясь по сторонам, откатываясь к воротам ангара, отскакивая под днище челнока, а он стоял, оцепеневший, оглушенный, не в силах ни говорить, ни думать, ни двигаться.

Клонился к закату первый день его новой жизни.

Глава 6

Космопорт Кьюига. Спустя десять минут после посадки

Шахоев пошел к нему, когда медики уже отпустили Вадима, сделав ему несколько инъекций.