Любовь, только любовь

Брат Этьенн только собрался ответить, но в это время Николь появилась из лавки.

– Это родственники моего мужа, они из Лувье, там у них ничего не осталось. Нужно их как следует принять. Марго, сначала накорми их, потом проводишь в комнату. А когда вернется хозяин, он распорядится, что делать дальше.

– Спасибо, мадам, что приняли в нас участие, – начал было брат Этьенн, но Николь прервала его, пожав плечами:

– Нехристи мы, что ли! Конечно, мы не богаты, да и припасов у нас маловато – что же мне, не пускать на порог родственников мужа? Святой отец, пойдемте со мной, я хочу с вами поговорить.

Он неохотно последовал за ней, оставив Арно и Катрин в обществе служанки, которая разглядывала их исподлобья. Но, не найдя в них ничего необычного, она наполнила супом две миски, отрезала два ломтя хлеба и поставила все это перед постояльцами.

– А вы взаправду из Лувье?

– Да, – ответила Катрин, зачерпнув ложкой густой аппетитный суп, – из Лувье.

– Родственники у меня там, кожевники. Гийом Леруж, может, слыхали?

На этот раз Арно бросился в битву. Чавкая, как настоящий бродяга, он хлебал суп, но отложил ложку и посмотрел на толстуху.

– Ба! Гийом Леруж? Да я ж его знаю! Бедняга! Этот бандит де Виньоль повесил его. Ну и времечко было! Беднякам-то вообще не сладко приходится.

Катрин была ошеломлена и не верила своим ушам. С тех пор как они оказались в Руане, она постоянно боялась, как бы Арно не выдал благородное происхождение своими манерами, но неожиданно он показал себя более искусным в этой игре, чем она. И он действительно преуспел, потому что Марго, согласившись, вздохнула:

– Ясное дело, не сладко. Да здесь-то получше, чем там. Характер у хозяйки еще тот, а как же, с волками жить – по-волчьи выть. Но с голоду не помрете. На вид ты мужик крепкий, тебе хозяин Жан подыщет какую-нибудь работенку, да и жене твоей найдется что делать. Другая служанка ведь умерла… Всего-то не переделаешь.

– Работы я не боюсь! – заверила ее Катрин.

Арно, похоже довольный, продолжал хлебать суп. Когда миска опустела, он кусочком хлеба очистил ее, одним глотком осушил стакан вина и вытер рот рукавом.

– Вот и славно! – просиял он. – Знатный супец! – И смачно рыгнул, чтобы показать, как он доволен.

– Ну что, пошли? – спросила служанка. – Покажу вам комнату. Это вам не во дворце, да и холодина там ужасная. Но вас ведь двое, – добавила она, бросив на них заговорщический взгляд, – согреетесь, так, что ли?

Эта каморка приютилась под коньком двускатной крыши, на самом верху дома, который напоминал по форме усеченную пирамиду.

В комнате были свалены в беспорядке какие-то вещи и стоял собачий холод. Но Марго принесла теплые шерстяные одеяла и два тюфяка, которые положила один на другой.

– Завтра, – сказала она, – я приберу тут немного, а сегодня как бы вам не замерзнуть. Ну ладно, выспитесь на соломе.

Когда она вышла, Катрин и Арно остались одни и какое-то время смотрели друг на друга. Но тут Катрин неожиданно расхохоталась – ей так долго пришлось сдерживать смех.

– Вот уж не думала, что у вас такой талант! – сказала она насмешливо, стараясь говорить тише. – Вы в роли бродяги просто превосходны! А я-то боялась, что ваше происхождение выдаст вас.

– Я ведь вам уже говорил, что меня воспитали как деревенского мальчишку. На самом деле, – добавил он, и улыбка вдруг осветила его лицо, – я всегда считал себя переодетым крестьянином. И думаю, могу этим гордиться. Я совсем не создан для светской жизни. Но чем вам так нравится эта роль?

И он тоже с облегчением рассмеялся, как и Катрин, искренне радуясь и освобождаясь от горьких воспоминаний. Они смеялись, как дети, которые напроказничали, как заговорщики, и никогда еще не чувствовали себя так свободно, даже в те самые страстные часы, которые провели вдвоем еще так недавно. Они все еще смеялись, когда госпожа Николь пробралась в их комнатушку со свертком под мышкой.

– Тсс! – сказала она, приложив палец к губам. – Вас услышат. Для беженцев, потерявших все, вы что-то слишком развеселились.

На этот раз она улыбнулась. Катрин заметила, что улыбка придает необыкновенное очарование ее некрасивому лицу. Она бросила сверток с одеждой на одеяло и непринужденно поклонилась.

– Мессир и вы, мадам, простите мне тот прием, который я вам оказала, все будущие грубости и плохое настроение. Я не доверяю служанке, да, впрочем, и никому другому!

Катрин испытала огромное облегчение, так как чувствовала себя неловко с самого прибытия к чете Сон. Молодая женщина неожиданно для себя обняла Николь, а Арно уверил ее в своей признательности. Он обладал большими достоинствами, чем могло показаться на первый взгляд. Николь не стала задерживаться, чтобы Марго ничего не заподозрила. Им принесли принадлежности для умывания и воду. Когда вернулся Жан Сон, они были чисто, опрятно, хотя и очень скромно одеты, как будто и впрямь происходили из бедной семьи.