Ловушка для Катрин

– Это Жерве, конечно! – вскричала Сара. – То самое отродье, которое принесло к нам эту чуму в доспехах. Он единственный у Апшье может знать о существовании подземного хода.

– Единственный? Я начинаю в этом сомневаться, – выговорила Катрин с горькой улыбкой. – Но продолжайте, что вы сделали дальше, Беранже?

– Прежде всего я побежал домой, чтобы получить совет у моей матери и, возможно, ее помощь. Она очень умная, сообразительная женщина, и она вас любит. Итак, мать мне сказала: «Без сомнения, госпожа Катрин и аббат Бернар отправили гонца в Карлат. Так как он туда никогда не попадет, надо вам, Беранже, постараться его заменить. Попытайтесь хоть раз оказаться достойным вашего рода». С этими словами она дала мне одну из двух рабочих лошадей, оставшихся в ее распоряжении. Конь получил двойную порцию овса, удар ладонью по крупу, заставивший его бежать быстрее. Мы отправились в путь…

Наступило молчание. В сознании обеих женщин настойчиво вертелся единственный вопрос: кто в Монсальви поддерживал отношения с Жерве Мальфра и предал своих?

– Давать сведения Жерве… на это способна и женщина! Ему так хорошо удается сводить с ума этих дур, – с презрением проговорила наконец Сара.

Катрин, размышляя, не могла остановить свои подозрения ни на одном человеке.

Однако был кто-то, кто помогал Жерве здесь, внутри крепости!

На совете, который состоялся по окончании мессы, сообщение пажа было встречено гробовым молчанием. Лица были напряжены, и в каждом взгляде Катрин читала все тот же вопрос: предатель среди них? Это невозможно!

– Предатель – нет! Но предательница – да! – крикнул Мартен Керу. – Есть такая дрянь, за которой он увивался, когда погубил мою малышку. Помнится, он приударивал за твоей Жанеттой, – добавил он, поворачиваясь к Жозефу Дельма, который тут же взорвался:

– Эй ты! А ну попробуй только сказать, что моя Жанетта пропащая девушка, безбожница, способная нанести удар в спину своим отцу и матери! Я уважаю твое горе и сочувствую тебе, но ты переходишь границы! Этот Жерве крутился возле всех девушек, у которых глаза и нос были на месте! Тогда почему это должна быть моя Жанетта, почему не твоя Виветта или Бабе Огюста?

У овернцев кровь горячая. Рыча как одержимые, спорщики уже пустили в дело кулаки.

– Довольно! – крикнул аббат. – Или вы безумцы, что деретесь на святую Пасху в самом доме Господа? Вы что же, не понимаете, что это выгодно врагу?

– Мы бы так не поступили, если бы речь шла о простой сплетне, о разговорах, о слухах. Но есть прямые факты, ваше преподобие! Среди нас есть предатель или предательница, и мы должны его обнаружить.

– Затевая драку, вы его не найдете! – вскричала Катрин, пораженная внезапной идеей. – Но, мне кажется, есть одно средство…

Ее голос, такой спокойный и внушительный, а еще больше заявление об имеющемся средстве, способном развеять тайну, успокоило всех быстрее, чем вмешательство аббата.

Катрин спокойно проговорила:

– Надо пустить слух, что мы собираемся послать нового гонца через подземный ход. Мы скроем, что случилось с Жанне. К этому часу несчастного уже, должно быть, нет в живых, но, если враг не дал нам об этом знать, это говорит о том, что ему выгодно поддерживать в нас надежду на подкрепление. Итак, мы скажем, что время для нас тянется слишком медленно и мы посылаем человека в Карлат к графине Элеоноре с просьбой поторопиться. Ближайшей ночью кто-нибудь отправится по той же дороге, что и Жанне, но этот кто-то будет не один. С ним будет эскорт…

– Не понимаю, чего вы хотите добиться, госпожа Катрин. Зачем посылать отряд теперь, когда нам нечего ждать из Карлата? – спросил аббат.

– Я добиваюсь следующего: Беро д'Апшье, как и в ту ночь, вышлет небольшую группу своих людей, чтобы завладеть нашим новым гонцом. Судя по тому, что мне сказал Беранже, тогда было четыре человека, включая Жерве. Наш гонец в некотором роде послужит приманкой. В тот момент, когда люди д'Апшье его захватят, наши набросятся на них, но ни в коем случае не будут убивать. Они нужны мне как пленники… живыми, и особенно это относится к Жерве Мальфра.

– И… что же вы сделаете с этими людьми?

– Повесим Жерве, конечно! – вскричал Мартен. – А я возьму на себя роль палача.

– Возможно! Но сначала я намереваюсь заставить их говорить… любым способом.

Слова Катрин потрясли собравшихся. В них звенела такая ярость, что присутствующие смотрели на свою госпожу так, словно видели ее впервые. Она стояла перед ними, прямая и тонкая, как клинок меча, и такая же негнущаяся, и всем вдруг показалось, что они впервые увидели ее по-настоящему. Они никогда не замечали в ее таких мягких обычно глазах выражения непреклонности и гнева.