Три женских страха

Двухтысячные

Отец съехал от нас через неделю после похорон Славы. Взял и съехал, сказав, что соскучился по собственной кровати и по собственному дому. Вместе с ним уехали и Галя, и охрана.

В доме стало свободно и тихо. Я начала подумывать о возвращении на работу, но Саша и слышать об этом не хотел.

– Я тебя прошу – посиди пока. Ничего не закончилось.

Я не была с ним согласна, но молчала и сидела в доме, как заложница. Смертная скука заставила меня вернуться к заброшенному много лет назад занятию – стрельбе. Во дворе я повесила мишень и каждый день часами тренировалась, расстреливая по две-три пачки патронов. Саша не протестовал, но и особого одобрения не высказывал.

А однажды вдруг приехал Семен. По поведению брата я поняла, что у него проблемы, – Сема был нервный, с красными от бессонницы глазами, с трясущимися руками, которыми он то и дело закуривал очередную сигарету и, не докурив, выбрасывал и брал новую.

– Что с тобой? – спросила я, наливая ему кофе в гостиной.

– Влип я, Сашка, – признался Семен шепотом. – Так крепко влип…

Я села в кресло, взяла с подноса чашку кофе и, закинув ногу на ногу, спросила:

– Это как-то связано с Эдиком?

Семка поперхнулся:

– Ты… откуда?!

– От верблюда. Если бы ты хоть раз внимательно посмотрел на своего любовничка, то тоже бы многое понял.

– Саша, мне не до загадок, – взмолился брат, отставляя чашку на стол и выхватывая новую сигарету.

– Ну так расскажи, в чем дело, а я расскажу, что знаю.

Семен встал и прошелся по комнате туда-сюда, отодвинул штору и выглянул во двор, точно кого-то ждал и боялся увидеть.

– Что мечешься? Не один приехал?

– А? Что? Нет, один.

– Сема, ну не туфти, а? – попросила я. – Ты ведь не со своими мальчиками разговариваешь, а со мной – я тебя знаю с самого детства. Я ж не о том спросила, кто с тобой в машине ехал, а о том, кто ехал за тобой. Ведь было, да? – Я внимательно наблюдала за братом и видела, что попала в точку. Его действительно кто-то преследовал, и потому у него такой растерянный и испуганный вид. – Сема, если ты в молчанку будешь играть, это не поможет.

– Да не играю я! – рявкнул вдруг он, резко останавливаясь около меня. – Я не могу сам понять, что происходит! Не могу – и меня это пугает!

– Ну так выкладывай – попробуем вместе разобраться, – спокойно предложила я. – И сядь, не виси, как дымовая завеса.

Он покорно плюхнулся на диван и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Я терпеливо ждала. Семен в последние годы очень изменился, стал нервным, агрессивным. Я все реже заезжала к нему в гости, все реже делилась с ним, как раньше. Он перестал быть моей «подружкой», и во многом был виноват этот его Эдик – бармен одного из гей-клубов, которого Семен там и подцепил. У нас сразу возникла обоюдная антипатия, усилившаяся после одной стычки, в ходе которой я двинула Эдику в глаз так, что он неделю не мог выйти на работу и маскировал синяк тональным кремом. Семен жутко обиделся, а я перестала приезжать к нему, хотя прежде очень любила бывать в уютной квартире.

– Знаешь, Сашка, я ведь его просил – не надо в моем доме, – заговорил вдруг Семен, не открывая глаз. – И он обещал. А потом я нашел заначку…

– Так, стоп! – перебила я. – Подробнее. Он – Эдик, заначка – наркотики, так? – Семен кивнул. – Ну и на фиг ты сейчас врешь, вроде серьезно поговорить решили?

– Не понял… – протянул брат.

– А зря. Вспомни, как в день гибели Максима я нашла у тебя кокаин расфасованный. И ты свалил на Макса. Так кто начал первым? Эдика тогда еще и в проектах не было.

Семен растерянно заморгал – или не предполагал, что я помню, или надеялся, что я по малолетству не поняла и не придала значения.

– И ты все эти годы помнила?

– Не очкуй – отцу не говорила, – грубо бросила я. – Мы договаривались, что я никогда не разговариваю с отцом о тебе. Но ты обещал, что не будешь мне врать.

Взгляд у Семена сделался затравленным – он выглядел, как пойманный за руку трамвайный воришка.

– Сашуля… я не врал тебе. Просто… ты была еще маленькой, чтобы понять…

– Ага, чтобы понимать, что ты спишь с парнями, большая была, а что наркотой торгуешь – маленькая! – едко усмехнулась я, и Семен взбесился:

– Ты мне дашь сказать или нет?! Так и будешь в остроумии упражняться?!

– Не ори, не дома, – отрезала я. – Давай, рассказывай.

– Ну да, да! Толкаю понемногу еще с конца девяностых! По чуть-чуть! Чтобы на жизнь хватало! Сама знаешь – мою долю Бесо подмял, платит мне три процента – а это слезы. А я жить хочу! И да – хочу любовникам подарки делать, вот так! Ну, наткнулся на одного деятеля, предложил он мне кокаин по сходной цене оптом. У меня как раз небольшая сумма была, я взял. В розницу оно дороже, а в клубах на «ура» разлетается!