Точка обмана

— При всем моем уважении к сотрудникам этой организации, — возразил директор ЦРУ, — любые меры безопасности окажутся неэффективными до тех пор, пока деятельность НАСА будет оставаться вне защиты службы разведки США.

Столь откровенное заявление вызвало у присутствующих заминку. Все понимали, что оно означает.

— Как вы, конечно, знаете, — продолжал директор ЦРУ уже более настойчиво, — все правительственные структуры Соединенных Штатов, имеющие дело с разведывательной информацией, руководствуются правилами секретности, будь то военные организации, ЦРУ, ФБР или НРУ. И это, конечно, касается информации, которую они получают, и тех технологий, которые разрабатывают. Я спрашиваю всех вас снова: почему НАСА, агентство, в настоящее время производящее наибольшую долю новейшего, самого актуального аэрокосмического, оптического, авиационного, программного, разведывательного и телекоммуникационного оборудования, которое активно используется и военными, и разведкой, — почему это агентство работает вне зоны секретности?

Президент тяжело вздохнул. Предложение звучало недвусмысленно. Рекомендовалось преобразовать НАСА, превратить его в составную часть американской военно-разведывательной структуры. Хотя в прошлом другие агентства претерпевали подобные трансформации, Харни отказывался даже рассматривать возможность перевода НАСА в сферу контроля Пентагона, ЦРУ или НРУ, равно как и любой милитаризации агентства. Национальный совет по безопасности не мог прийти к единому мнению по этому вопросу. Многие его члены открыто поддерживали разведывательные структуры.

На подобных совещаниях Лоуренс Экстром никогда не выглядел довольным. Не стало исключением и то, о котором сейчас вспоминал Пикеринг.

Администратор НАСА метнул в сторону директора ЦРУ презрительный взгляд:

— Не хочу повторяться, сэр, но должен подчеркнуть, что технологии, которыми занимается НАСА, предназначены для невоенного, чисто научного использования. А если у вас, разведчиков, руки чешутся развернуть какой-нибудь из наших космических телескопов и понаблюдать за происходящим, скажем, в Китае, то это ваши проблемы.

Казалось, директор ЦРУ сейчас закипит.

Пикеринг понял его настроение и вступил в дискуссию.

— Ларри, — начал он, пытаясь говорить как можно спокойнее и ровнее, — каждый год НАСА встает на колени перед конгрессом, умоляя выделить деньги. Вы умудряетесь проводить свои операции с очень малым финансированием и за это платите провалом уже разработанных проектов. Если мы включим космическое агентство в структуру разведки, то вам уже не придется попрошайничать перед конгрессом. Вы будете финансироваться из «черного» бюджета на значительно более высоком уровне. Это преимущество. НАСА получит деньги, необходимые для ваших проектов, а разведка перестанет беспокоиться насчет защищенности космических технологий.

Экстром покачал головой:

— С подобным положением я не могу согласиться в принципе. НАСА занимается космической наукой. К национальной безопасности мы не имеем ни малейшего отношения.

Директор ЦРУ поднялся. Его не остановили, хотя такого никто никогда не позволял себе, если президент еще сидел.

— Вы пытаетесь мне доказать, что НАСА не имеет никакого отношения к национальной безопасности? Ради Бога, Ларри! Это же синонимы! Единственное, что поддерживает безопасность нашей страны, — это ее научная и технологическая мощь. Нравится нам это или нет, НАСА играет все более серьезную роль в развитии военных технологий. К сожалению, ваше агентство протекает, словно решето, чем снова и снова доказывает, что обеспечение секретности вашей информации — первейшая необходимость.

В комнате повисло напряженное молчание.

Потом, глядя в глаза оппоненту, поднялся администратор Экстром:

— Значит, вы предлагаете запереть двадцать тысяч ученых НАСА в безвоздушном пространстве военных лабораторий и заставить их работать на вас? Разве не ясно, что наши новейшие космические телескопы обязаны своим существованием исключительно стремлению ученых заглянуть как можно дальше и глубже во Вселенную? НАСА осуществляет поразительные прорывы лишь по одной причине — наши сотрудники хотят лучше узнать космос. Они — компания мечтателей, с детства привыкших смотреть на звездное небо, спрашивая себя, что же там происходит. Все открытия НАСА вдохновлены страстью к познанию и любопытством, а вовсе не стремлением к военному превосходству.