Код да Винчи

Софи взглянула на Лэнгдона, тот кивнул:

– Можете мне поверить, Софи, там приведено достаточно исторических доказательств.

– Признаю, – сказал Тибинг, – реакция была чрезмерно жестока, но и Церковь можно понять. У нее были весьма серьезные основания хранить эти сведения в тайне. Церковь бы серьезно пострадала, если бы вдруг они оказались преданы широкой огласке. Ребенок Иисуса подорвал бы саму идею Его божественного происхождения, подорвал бы сами основы и устои Христианской церкви, провозгласившей себя единственным связующим звеном между Богом и людьми, единственными вратами, через которые человек может попасть в Царствие Небесное.

– Роза с пятью лепестками… – задумчиво произнесла Софи, разглядывая корешок одной из книг. Точно такой же узор выгравирован на шкатулке палисандрового дерева.

Тибинг взглянул на Лэнгдона и усмехнулся:

– А она наблюдательная девочка. – Потом обернулся к Софи. – Это символ Грааля, созданный Приоратом. Символ Марии Магдалины. Поскольку имя ее было запрещено Церковью, она получила несколько псевдонимов. Ее называли Сосудом, чашей Грааля и Розой. – Он сделал паузу. – Символ Розы напрямую связан с пятиконечной звездой Венеры и Компасом Розы. Кстати, само слово «роза» звучит одинаково в английском, французском, немецком и многих других языках.

– Роза, – вставил Лэнгдон, – является также анаграммой слова «Эрос», в латинском написании «Eros». А Эрос – бог плотской любви в Древней Греции.

Софи удивленно взглянула на него, а Тибинг продолжил:

– Роза всегда была главным символом женской красоты и сексуальности. В первобытных культах богини пять лепестков символизировали пять ипостасей жизни женщины: рождение, менструация, материнство, менопауза и, наконец, смерть. – Он взглянул на Роберта. – Возможно, специалисту по символам есть что добавить?

Роберт замялся. Пауза затянулась.

– О Господи! – воскликнул Тибинг. – Эти американцы такие ханжи! – Он обернулся к Софи. – Просто Роберт стесняется вам сказать, что цветок розы напоминает женские гениталии, тот прекрасный бутон, из которого вышло на свет Божий все человечество. И если вы когда-нибудь видели картины Джорджии О'Кифф, вы бы точно поняли, что я имел в виду.

– Главное, – заметил Лэнгдон, подходя к книжным полкам, – что все эти книги объединяет одна весьма важная мысль.

– Что Иисус был отцом? – неуверенно спросила Софи.

– Да, – ответил Тибинг. – И что Мария Магдалина была тем сосудом, тем священным лоном, что носило Его знатного наследника. По сей день Приорат Сиона почитает Марию Магдалину как богиню, Грааль, Розу и Богоматерь.

Софи вновь вспомнился ритуал, нечаянной свидетельницей которого она стала в доме деда.

– Согласно Приорату, – продолжил Тибинг, – Мария Магдалина была беременна, когда Христа распяли. Чтоб спасти еще не рожденное дитя Иисуса, она покинула Святую землю, другого выхода у нее просто не было. С помощью дяди Иисуса, верного Иосифа Аримафейского, Мария Магдалина тайно бежала во Францию, известную тогда под названием Галлия. Там она нашла убежище в еврейской общине. Там же, во Франции, родила дочь. Девочку назвали Сарой.

Софи удивленно вскинула на него глаза:

– Так они даже знали имя ребенка?

– Не только это. Жизни Магдалины и Сары скрупулезно! описаны в хрониках их защитниками. Следует помнить, что ребенок Магдалины принадлежал к знатному роду еврейских царей – Давида и Соломона. А потому евреи, обосновавшиеся во Франции, высоко чтили Магдалину, считали ее продолжательницей царского рода. Множество историков той эпохи составили подробнейшие жизнеописания Марии Магдалины во Франции, упоминалось и о рождении Сары. А затем составили и ее жизнеописание, и генеалогическое древо ее потомков.

Софи была поражена.

– Так, значит, существует генеалогическое древо самого Христа?

– Да, разумеется. И эти сведения легли в основу, стали краеугольным камнем документов Сангрил. Подробнейшее генеалогическое древо потомков Христа.

– Но что толку от этих документов? – воскликнула Софи. – Ведь доказательств никаких. Историки наверняка не могут подтвердить их аутентичность.

Тибинг усмехнулся:

– Не более чем могут подтвердить аутентичность Библии.

– В смысле?

– В том смысле, что история всегда пишется победителями. И когда происходит столкновение двух культур, проигравший как бы вычеркивается, а победитель начинает писать новые книги по истории, книги, прославляющие его деяния и унижающие побежденного противника. Как однажды сказал Наполеон: «Что есть история, как не басня, в которую договорились поверить?» – Он улыбнулся. – В силу своей природы история – это всегда односторонняя оценка событий. Софи подобное никогда в голову, не приходило.