Ангелы и демоны

Виттория прикрыла трубку рукой и произнесла раздраженно:

– Это директор ЦЕРНа, коммандер, и он имеет право...

– Он имеет право быть здесь, чтобы лично разобраться с проблемой. Вы используете незащищенную сотовую линию и уже сказали, повторяю, более чем достаточно.

– Макс? – процедила Виттория сквозь зубы.

– У меня есть для тебя информация, – сказал Колер. – О твоем отце... Я, кажется, знаю, кому он рассказывал об антивеществе.

– Макс, отец никому ничего не говорил, – хмуро ответила девушка.

– Боюсь, что твой отец все же не удержался и поделился сведениями о своем выдающемся открытии. Для полной ясности мне надо проверить кое-какие материалы нашей службы безопасности. Я скоро с тобой свяжусь.

И он отключился.

Когда Виттория засовывала аппарат в карман, ее лицо напоминало восковую маску.

– С вами все в порядке? – участливо спросил Лэнгдон.

Девушка утвердительно кивнула, но дрожащие пальцы ее рук говорили, что это далеко не так.

* * *

– Церковь расположена на пьяцца Барберини, – сказал Оливетти. Выключив сирену и посмотрев на часы, он добавил: – У нас еще девять минут.

Местонахождение третьей вехи и церкви вызвало у Лэнгдона какие-то отдаленные ассоциации. Пьяцца Барберини... Это название было ему знакомо, однако в какой связи, он сразу вспомнить не мог. Но затем он вдруг все вспомнил. Сооружение на этой площади станции метро вызвало в обществе большие споры, и это случилось лет двадцать назад. Историки опасались, что строительство большого транспортного узла под площадью может разрушить стоящий в ее центре многотонный обелиск. Городским властям пришлось перенести обелиск в другое место, а на площади установили фонтан под названием «Тритон».

Во времена Бернини на площади стоял обелиск! И если у Лэнгдона до сих пор продолжали оставаться какие-то сомнения, то сейчас они полностью исчезли.

В одном квартале от площади Оливетти свернул в переулок и, проехав еще немного, заглушил двигатель. Коммандер снял пиджак, закатал рукава рубахи и вогнал обойму в рукоятку пистолета.

– Мы не можем допустить, чтобы нас заметили, – сказал он. – Вас двоих показывали по телевизору, поэтому прошу оставаться на противоположной стороне площади и наблюдать за входом. Я зайду со стороны задней стены. А вот это вам на всякий случай, – закончил Оливетти и протянул Лэнгдону уже знакомый пистолет.

Профессору все это не очень нравилось. Вот уже второй раз за день ему вручают оружие. Опуская пистолет в карман, он вспомнил, что до сих пор носит с собой прихваченный в архиве листок из «Диаграммы». Как он мог забыть о нем? Его следовало оставить в помещении архива. Американец без труда представил, в какую ярость впадет хранитель, когда узнает, что бесценная реликвия странствовала по всему Риму, выполняя роль простого путеводителя. Но, вспомнив о груде битого стекла и рассыпанных по полу документах, Лэнгдон решил, что у хранителя и без путешествующей страницы забот будет по самое горло. Если архивы вообще переживут эту ночь...

Оливетти вылез из машины и поманил их за собой по проулку.

– Площадь там, – сказал он. – Смотрите в оба, а сами постарайтесь остаться невидимыми. – Постучав пальцем по висящему на поясе мобильному телефону, коммандер добавил: – А вас, мисс Ветра, я попрошу настроиться на автоматический набор.

Виттория достала мобильник и нажала кнопку автонабора номера, который она и Оливетти запрограммировали еще в Пантеоне. Аппарат на поясе офицера завибрировал, так как работал в режиме беззвучного вызова.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул коммандер, передернул затвор своего пистолета и добавил: – Я буду ждать внутри. Считайте, что этот негодяй уже мой.

* * *

В тот же момент совсем рядом с ними раздался сигнал еще одного сотового телефона.

– Говорите, – произнес в трубку ассасин.

– Это я, – услышал он, – Янус.

– Приветствую вас, хозяин, – улыбнулся убийца.

– Ваше местонахождение может быть известно. Не исключено, что будут предприняты попытки вам помешать.

– Они опоздали. Я успел закончить все приготовления.

– Отлично. Сделайте все, чтобы уйти живым. Нам еще предстоит большая работа.

– Тем, кто встанет на моем пути, придется умереть.

– Тем, кто станет на вашем пути, очень многое известно.

– Вы имеете в виду ученого-американца?

– Следовательно, вы знаете о его существовании?

– Хладнокровен, но чрезвычайно наивен, – презрительно фыркнул ассасин. – Он недавно говорил со мной по телефону. Его сопровождает какая-то женщина с полностью противоположным характером.