Ангелы и демоны

Ученый оглянулся на церковь. Над куполом храма в свете юпитеров журналистов и пожарных машин вился легкий дымок. Он подумал, не стоит ли вернуться, чтобы попросить помощи, но интуиция подсказывала ему, что помощь людей без специальной подготовки может оказаться лишь дополнительной обузой. Если ассасин увидит их на подходе... Он подумал о Виттории, зная, что это будет его последняя возможность встретиться лицом к лицу с ее похитителем.

Пьяцца Навона. У него еще оставалась масса времени, чтобы добраться туда и организовать засаду. Он поискал глазами такси, но площадь и все прилегающие к ней улицы были практически пусты. Даже водители такси, похоже, бросили дела, чтобы уткнуться в телевизор. От пьяцца Навона Лэнгдона отделяла всего лишь миля, но у ученого не было ни малейшего желания тратить драгоценную энергию, добираясь туда пешком. Он снова посмотрел на церковь, размышляя, нельзя ли позаимствовать у кого-нибудь средство передвижения.

«Пожарный автомобиль? Микроавтобус прессы? Кончай шутить, Роберт!»

Время терять было нельзя. Поскольку выбора у него не оставалось, он принял решение. Вытащив пистолет из кармана, он подбежал к остановившемуся перед светофором одинокому «ситроену» и, сунув ствол в открытое окно водителя, заорал:

– Fuori!

Смертельно испуганный человек выскочил из машины словно ошпаренный. Этот полностью противоречащий характеру ученого поступок, бесспорно, говорил о том, что душа Лэнгдона угодила в лапы дьявола.

Профессор мгновенно занял место за баранкой и нажал на газ.

Глава 101

Гюнтер Глик находился в штабе швейцарской гвардии. Он сидел на жесткой скамье в помещении для временно задержанных и молился всем богам, которых мог вспомнить. Пусть это не окажется сном. Сегодня он послал в эфир самую сенсационную новость всей своей жизни. Подобная информация была бы главным событием в жизни любого репортера. Все журналисты мира мечтали о том, чтобы оказаться сейчас на месте Глика. "Ты не спишь, – убеждал он себя. – Ты – звезда. Дэн Разер^[85]в данный момент заливается горючими слезами".

Макри сидела рядом с ним. Дама выглядела так, словно ее слегка стукнули по голове. Но Глик ее не осуждал. Помимо эксклюзивной трансляции обращения камерария, она и Глик продемонстрировали миру отвратительные фотографии кардиналов и папы. Гюнтер до сих пор содрогался, вспоминая черный язык покойного понтифика. Но и это еще не все. Они показали в прямом эфире ловушку антивещества и счетчик, отсчитывающий последние минуты существования Ватикана. Невероятно!

* * *

Все это было, естественно, сделано с благословения камерария и не могло быть причиной того, что Макри и Глик сидели в «обезьяннике» швейцарской гвардии. Их нахождение здесь было следствием смелого комментария Глика в эфире – добавления, которое пришлось не по вкусу швейцарским гвардейцам. Журналист знал, что разговор, о котором он сообщил в эфир, для его ушей не предназначался. Но это был его звездный час. Еще одна сенсация!

– Значит, «самаритянин последнего часа»? – простонала сидящая рядом с ним Макри, на которую подвиг напарника явно не произвел должного впечатления.

– Классно, правда? – улыбнулся Глик.

– Классная тупость.

«Она мне просто завидует», – решил репортер.

А произошло следующее.

Вскоре после того, как обращение камерария пошло в эфир, Глик снова случайно оказался в нужном месте в нужное время. Он слышал, как Рошер отдавал новые приказы своим людям. Судя по всему, Рошер беседовал по телефону с каким-то таинственным типом, который, как утверждал капитан, располагал важной информацией в связи с текущим кризисом. Рошер сказал своим людям, что этот человек может оказать им существенную помощь, и приказал готовиться к встрече.

Хотя информация имела сугубо служебный характер, Глик, как всякий порядочный репортер, не имел понятия о чести. Он нашел темный уголок, велел Макри включить камеру и сообщил миру эту новость.

– События в Святом городе принимают новый потрясающий оборот, – заявил он, выпучив для вящей убедительности глаза.

После этого он сообщил, что в Ватикан должен прибыть таинственный гость, чтобы спасти церковь. Глик окрестил его «самаритянином последнего часа» – прекрасное название для неизвестного человека, явившегося в последний момент, чтобы свершить доброе дело. Другим телевизионным каналам осталось лишь повторить это сообщение, а Глик еще раз обессмертил свое имя.

---

85 Дэн Разер – телеведущий и обозреватель американской телекомпании Си-би-эс.