87  

– После того как я войду, – продолжал Лэнгдон, – нажмите на кнопку и следуйте за мной. Учтите, что влажность там не превышает восьми процентов, поэтому будьте готовы к появлению сухости во рту и горле.

Лэнгдон зашел в открытую секцию и надавил на кнопку. Дверь издала громкий сигнал и начала вращаться. Следуя за двигающейся панелью, Лэнгдон готовил себя к шоку, который он всегда испытывал, оказываясь в помещении с пониженным атмосферным давлением. Такое ощущение может испытать человек, мгновенно оказавшийся на высоте 20 000 футов. Столь резкий перепад давления довольно часто сопровождается легкой тошнотой и головокружением. «В глазах двоится, в ушах шумит», – вспомнил он присказку архивистов, ощутив хлопок в ушах. Послышалось шипение, и дверь замерла.

Он был в архиве.

Воздух в кубе оказался даже более разреженным, чем он предполагал. Похоже, что в Ватикане относились к своим архивам несколько бережнее, чем в большинстве других учреждений. Лэнгдон поборол рефлекторное желание вдохнуть как можно глубже и замер. Капилляры его легких вскоре расширились, и напряжение сразу спало. «Превращаемся в дельфина», – сказал он себе, с благодарностью вспоминая те пятьдесят дистанций, которые он каждый день проплывал в бассейне. Выходит, он напрягался не зря. Когда дыхание почти полностью восстановилось, Лэнгдон огляделся по сторонам. Несмотря на то что стены помещения были стеклянными, к нему вернулось привычное чувство тревоги. «Я заперт в ящике, – думал он. – В кровавой красной коробке».

За его спиной снова раздался сигнал, и Лэнгдон обернулся. В хранилище вошла Виттория. Ее глаза сразу же начали слезиться, а дыхание стало тяжелым.

– Потерпите минутку, – сказал Лэнгдон, – а если кружится голова, слегка наклонитесь.

– У... меня... – задыхаясь, начала Виттория, – у меня такое ощущение... что я ныряю с аквалангом... а баллоны заполнили не той газовой смесью.

Лэнгдон подождал, пока девушка придет в себя. Он знал, что с ней все будет в полном порядке. Виттория Ветра находилась в потрясающей физической форме и являла собой полную противоположность той престарелой выпускнице Редклифа, которую Лэнгдону пришлось спасать, делая ей искусственное дыхание методом «изо рта в рот». Случилось это, когда он знакомил старушку с архивным хранилищем Гарвардской библиотеки. Бедняга тогда едва не погибла, подавившись своей искусственной челюстью.

– Ну как? – спросил американец. – Вам уже лучше? Виттория утвердительно кивнула.

– Мне пришлось лететь на вашем проклятом стратоплане, а долг, как известно, платежом красен.

– Сдаюсь, – с трудом выдавив улыбку, произнесла она.

Лэнгдон запустил руку в стоящий у дверей ящик и извлек оттуда пару белых нитяных перчаток.

– Разве нас ждет светский раут? – спросила Виттория.

– Все дело в кислоте, которая образуется на пальцах. Мы не можем работать с документами без перчаток.

– Сколько времени в нашем распоряжении? – спросила Виттория, также доставая из ящика перчатки.

– Начало восьмого, – ответил Лэнгдон, взглянув на Микки-Мауса.

– Нам надо управиться здесь меньше чем за час.

– Честно говоря, даже этого времени у нас нет, – сказал Лэнгдон, указывая на прикрытый фильтром вентиляционный люк. – Когда внутри куба находятся люди, смотритель обычно увеличивает подачу кислорода. Но сегодня этого не случится. Через двадцать минут мы начнем задыхаться.

Даже в красном свете было видно, как побледнела Виттория.

– Итак, докажи или сдохни. Так, кажется, говорят у вас в ЦЕРНе, мисс Ветра? – усмехнулся Лэнгдон, разглаживая перчатки. – Поторопимся. Микки-Маус продолжает тикать.

Глава 51

Прежде чем отключить связь, корреспондент Би-би-си Гюнтер Глик секунд десять тупо смотрел на зажатый в руке сотовый телефон.

Чинита Макри, сидя на заднем сиденье микроавтобуса, в свою очередь, внимательно изучала коллегу.

– Что случилось? – наконец спросила она. – Кто это был? Глик обернулся. Он ощущал себя ребенком, получившим такой рождественский подарок, на который совсем не рассчитывал.

– Мне только что передали сногсшибательную информацию. В Ватикане что-то происходит.

– Эта штука называется конклав, – язвительно произнесла Чинита. – Разве до тебя еще не дошло?

– Нет. Там творится что-то еще.

Что-то очень необычное, думал он. Неужели все то, что ему только что сообщил неизвестный, правда? Глик устыдился, осознав, что молится о том, чтобы слова информатора оказались правдой.

  87  
×
×