Галактический вихрь

Гиг продолжал неподвижно висеть в глубине пещеры.

Первой молчание нарушила Кейтлин.

— Кто ты такой? — тихо спросила она.

Клаус пожал плечами.

— Человек… — ответил он, глубоко затянувшись. — Такой же, как и ты.

— Зачем ты убил шар-носитель? — В ее голосе прозвучала невысказанная мука и плохо скрытая злость.

Клаус хмуро посмотрел вдаль.

— Он контролировал твой мозг, — наконец ответил он. — Разве ты сама еще не поняла это?

— Ты лжешь, — машинально возразила она, невольно прислушиваясь к тому ощущению внутренней пустоты, потерянности и бесцельности, которое так мучило ее с того момента, как разлетелся вдребезги сияющий шар.

— Спроси у Гига, — пожал плечами Клаус. — Ты ведь умеешь разговаривать с ним, когда захочешь, верно?

Она кивнула, соглашаясь с этим очевидным утверждением. Контролировали ее или нет, но мозг Кейтлин сам по себе привык подчиняться логике. В конечном итоге она ведь выросла среди самых совершенных процессоров Галактики.

«Гиг, это правда?» — мысленно спросила она.

«Абсолютная».

Кейтлин вздрогнула и поежилась. Впервые за последние десять лет она оказалась предоставлена самой себе. Осознав это, она невольно получила еще одно подтверждение слов Клауса. Подняв глаза, она взглянула на этого странного, почти непостижимого для нее человека.

«Мы с ним одной крови, — пронзила ее смутившая разум мысль. — Значит, и остальные люди точно такие, как и я?!»

— Что я сделала? — прошептали ее похолодевшие губы. Клаус повернулся и заинтересованно посмотрел на нее.

— Ты не помнишь? — переспросил он.

— Все как в тумане… Мне плохо… Скажи, что происходит?

— Я не знаю, кто ты и откуда, как попала к этим светящимся шарам и почему они владели твоим разумом, но думаю, что сейчас ты вновь возвращаешься к нормальному для любого человека образу мышления, — ответил Клаус, с состраданием глядя на ее землистое лицо и мелко подрагивающие губы. — Не надо перенапрягаться, — быстро добавил он, словно опасался, что она не услышит. — Все образуется само собой. Тебе нужно немного времени…

Глаза Кейтлин вновь опустели. Она словно проваливалась сама в себя, захлебываясь в океане пробудившегося сознания.

Далекие туманные воспоминания, словно клочья порванного былого, мелькали в ее голове…

— Клайфпорт… — медленно выдохнула она. — Я помню… Я… Я Кейтлин Ларош… Мой отец был инженером…

Клаус вздрогнул, услышав слово «Клайфпорт». По его спине медленно проползла волна ледяного озноба. Может ли такое быть? Неужели она…

Он повернул голову, стараясь унять внутреннюю дрожь. Клайфпорт… Это было название той самой злополучной подледной базы на Луне-17.

Еще один круг замкнулся.

— Ты помнишь что-нибудь? — спросил он.

— Да… — Кейтлин закрыла глаза, и далекие воспоминания ворвались в ее мозг, словно там распахнули настежь запечатанное окно, ведущее в прошлое.

— Я помню… — едва слышно повторила она. — Мне было десять лет… Я… — Она вдруг задохнулась, вновь почувствовав себя маленьким, парализованным ужасом комочком плоти, падающим среди ледяного крошева обвала…

Она не могла говорить. Все слова застревали где-то в пересохшем горле, но зато ее слышал Гиг. Это странное, загадочное существо было не столь простым, глупым и наивным, как могло показаться на первый взгляд.

Он вел свою непостижимую жизнь и в данный момент по каким-то соображениям решил сыграть роль посредника между Клаусом и Кейтлин. Быть может, его просто забавляли мысленные реакции двух двуногих существ? Но, так или иначе, Клаус внезапно ощутил легкую эманацию чуждого разума, словно что-то теплое, как язык собаки, лизнуло его мозг — и вдруг…

Проникновение в чужую память оказалось страшным до дурноты действом. Клаус не мог подумать, что можно так полно перевоплотиться…

…Он был маленькой десятилетней девочкой, падающей в бездонную пропасть ледового обвала. Он чувствовал все, даже удар о базальтовый пол пещеры отдался тупой болью в его боку…

Прошло несколько бесконечных секунд, и он, задыхаясь от ужаса, стоял перед светящейся спиралью Интеллекта внутри сомкнувшегося кварцевого бутона, чтобы навсегда покинуть этот мир, обрушив вниз тонны льда, внутри которого были проложены жилые кварталы Клайфпорта.

— Мама… Мамочка!.. — задыхаясь от ужаса и сам не понимая, что делает, побелевшими губами шептал он, когда мир вокруг вдруг взорвался, распадаясь на радужные спектральные полосы гиперперехода.