Галактический вихрь

— Нам придется разделиться, — спокойно произнес Клаус и, заметив, как протестующе вскинул голову Джон, терпеливо добавил: — По моим подсчетам, в болотах осталось не больше десятка боевых машин. Все они преследуют нас.

— Ну и что? — перебил его Игорь.

— Ничего… — Клаус посмотрел в сторону болот. — Один двигатель БМК разбит, подвеска изуродована, башенное орудие накрылось. В горах резко упадет скорость, и роботы возьмут нас голыми руками. Прижмут в каком-нибудь ущелье или на серпантине, и все.

Игорь отвернулся, покусывая погасший окурок. Он и сам понимал: кто-то должен остаться, чтобы дать остальным шанс дойти до равнины.

Он просто не знал, как вести себя в этой ситуации…

— Все, — прервал тягостное молчание Клаус. — Уходите. Вы должны довезти Кейтлин живой во что бы то ни стало.

Он разогнулся, взвыв сервоприводами, и резко пошел прочь.

— Командир!..

Игорь вскочил, порываясь бежать следом, но, сделав всего несколько шагов, остановился понуря голову.

— Встретимся за перевалом, — внезапно раздалось в его коммуникаторе. — Если повезет, конечно… Берегите Кейти…

Связь щелкнула и отключилась.

В туманной глуби болот, с той стороны, откуда двигались боевые машины, внезапно донесся раскатистый гул. Хоули, моментально вскинув голову, заметил далекий, едва различимый отсвет и машинально начал отсчитывать секунды.

— Пятьдесят километров, — спустя минуту сообщил он, услышав отдаленный раскат грома.

— Откуда ты знаешь?

— Скорость звука в атмосфере приблизительно один километр в секунду… — объяснил Джон. — После вспышки я успел досчитать до пятидесяти.

— Значит, они уже рядом. — Игорь нервно огляделся по сторонам. — Вот и договорились… — Он повернулся к Джону и натянуто засмеялся, показав ровные белые зубы. — Кого они там мочат, а? Рыбу глушат, что ли?

Его потуги на шутку не были оценены по достоинству.

— Тут нет рыбы, — вставая, ответил Джон. — Все, сваливаем отсюда!

Спустя минуту вездеход взревел двигателями и тронулся с места.

Ни Игорь, ни Джон не видели, как через дыру в прошитом снарядом блистере вылетел Гиг.

* * *

Пока БМК, бренча подвеской и завывая двигателями, карабкалась в гору, преодолевая подъем на последнюю из трех наносных террас, что образовались тут в ту пору, когда на месте болот плескался древний океан, Кейтлин, к которой опять вернулось сознание, лежала в сдвинутых креслах, бесцельно глядя в потолок.

Физической боли не было.

Чувства, которые прожигали насквозь ее грудь, душили слезами, одновременно заставляли ее ненавидеть Клауса в эти отчаянные минуты.

Она знала, что его нет на борту… Он… Он был бесчувственным, как заменивший его руку протез.

Кейтлин не выдержала и отвернулась. По ее щекам бежали жгучие слезы.

Разве могла она подозревать всего несколько дней назад, что быть человеком — это так мучительно больно?

* * *

Над болотами плыл туман.

Клаус шел широким размашистым шагом. Такой ритм движений был ему привычен и позволял сохранять равновесие. В данный момент на нем висело полторы тонны керамлитовой брони и еще полтонны оружия. Серводвигатели боевого скафандра были всего лишь искусственными мышцами, они несли на себе вес экипировки, а сохранять равновесие и управлять координацией движений было задачей человека…

Впрочем, для Клауса эта процедура уже давно не представляла никаких трудностей, скорее наоборот — он был одним из немногих, кто любил боевые скафандры и умел пользоваться ими в совершенстве.

Если бы не мрачные мысли, одолевающие его с того самого момента, как он отвернулся от Кейтлин и покинул БМК… Он чувствовал, что переживает эта хрупкая девочка, едва не отдавшая за него свою жизнь. Это причиняло ему сильную, почти нестерпимую боль. Все походило на жестокую игру случая — она освободилась от многолетних оков виртуального контроля, а он оказался рядом с ней в тот момент, когда в ней проснулись нормальные человеческие чувства. В другое время и в другом месте она бы прошла мимо, не взглянув в его сторону. Он знал это. Измученный раной, усталостью и мрачными мыслями, он ступил в первую полосу тумана.

Боли не было — об этом позаботилась система жизнеобеспечения боевого скафандра. Впрочем, как и все, что разработано военными, это вовсе не было благом, скорее наоборот — аппарат поддержания жизни был очередным злом, потому что помогал заключенному в скафандр бойцу драться, покуда двигалось его тело, невзирая на последствия, которые чаще всего оказывались фатальными…