Утраченный символ

Вода продолжала подниматься, но Лэнгдон гнал панические мысли прочь.

«Франклин, восемь… восемь… решетка восемь на восемь… «Франклин» состоит из восьми букв… перевернутая восьмерка – знак бесконечности… в нумерологии восемь – символ разрушения…»

Ничего подходящего.

Снаружи все еще доносились мольбы Кэтрин, но вода захлестывала уши, и Лэнгдон слышал только обрывки.

– Невозможно, не зная… загадку пирамиды в точности…

«Тайна сокрыта внутри…»

Голос Кэтрин пропал.

Вода полилась в уши, заглушая последние слова. Погрузившись в гулкую утробную тишину, Лэнгдон осознал, что жизнь его действительно вот-вот оборвется.

«Тайна сокрыта внутри…»

В поглотившей его могильной тишине эхом звучали слова Кэтрин.

«Тайна сокрыта внутри…»

Даже тут Мистерии древности не оставляли его в покое.

«Тайна сокрыта внутри» – принцип, на котором зиждились Мистерии, побуждая человека искать Господа не где-то на небесах, а в себе самом. «Тайна сокрыта внутри», – твердили в унисон легендарные учителя-мистики.

«Царство Божие внутри вас», – говорил Иисус Христос.

«Познай себя», – заклинал Пифагор.

«Разве не знаете, что вы боги?» – вопрошал Гермес Трисмегист.

И многие, многие другие…

С незапамятных времен все мистические учения провозглашали один и тот же постулат: «Тайна сокрыта внутри». Однако человечество упорно возводило очи к небесам, надеясь узреть там лик Господа.

Как ни странно, именно это осознание и подтолкнуло Лэнгдона к разгадке. Подобно предшествующим поколениям слепцов, возведя взгляд к небу, Роберт Лэнгдон неожиданно узрел свет.

Профессора будто громом поразило.

Тайна

сокрыта

внутри Ордена

Восемь Франклин Сквер

В приступе мгновенного озарения Лэнгдон понял все.

Смысл надписи на навершии предстал перед ним во всей своей кристальной простоте. Разгадка лежала буквально на поверхности с самого начала. Текст с навершия, как и сама масонская пирамида, представлял собой симболон – разбитый на части шифр, разъединенное послание, и смысл его оказался таким очевидным, что Лэнгдон удивился, как это им с Кэтрин сразу в голову не пришло.

Что еще удивительнее, в послании прямо говорилось, как расшифровать решетку с символами на дне пирамиды. Проще некуда. Как и обещал Питер Соломон, золотое навершие оказалось сильнодействующим талисманом, способным упорядочить хаос.

– Я догадался! Я все знаю! – закричал Лэнгдон, колотя изнутри по крышке.

Пирамида над прозрачным оконцем взлетела в воздух и скрылась. На ее месте возникла татуированная физиономия, от которой в жилах стыла кровь.

– Я разгадал! Выпустите меня! – крикнул Лэнгдон.

Татуированный что-то ответил, но профессор не слышал, в ушах стояла вода. Догадался, прочитав по губам.

– Рассказывайте!

– Я расскажу! – пообещал Лэнгдон, которому вода дошла уже до глаз. – Выпустите меня! Я все объясню!

«Все так просто».

Губы снова шевельнулись.

– Рассказывайте… или утонете.

Вода прибывала, заполняя оставшийся до крышки дюйм воздуха. Лэнгдон откинул голову, чтобы рот оказался над поверхностью. Глаза тут же скрылись под водой, и все расплылось. Выгибая спину, профессор прижался ртом к плексигласовому оконцу.

С последними глотками воздуха Роберт Лэнгдон поведал похитителю, как расшифровать загадку масонской пирамиды. Едва он успел договорить, как вода сомкнулась у его губ. Лэнгдон вдохнул поглубже и захлопнул рот. В следующее мгновение жидкость накрыла его целиком, заполнив ящик доверху и растекаясь изнутри по плексигласовой крышке.

«Получилось, – торжествовал Малах. – Лэнгдону удалось расшифровать пирамиду».

Ответ оказался таким простым. Таким очевидным.

Из прозрачного оконца сквозь толщу воды на Малаха взирали полные отчаяния и мольбы глаза Роберта Лэнгдона.

Покачав головой, Малах медленно проговорил одними губами:

– Спасибо, профессор. Наслаждайтесь жизнью после смерти.

Глава 103

Роберт Лэнгдон, будучи опытным пловцом, иногда задавался вопросом: что чувствует человек, когда тонет. Теперь ему предстояло узнать это на собственном опыте. И хотя дыхание он умел задерживать надолго, гораздо лучше среднестатистического человека, нехватка кислорода уже ощущалась. Накапливающаяся в крови углекислота вызывала рефлекторное желание вдохнуть.

«Не вздумай!»

С каждой секундой рефлекторный позыв становилось сдержать все труднее. Лэнгдон понимал, что скоро достигнет так называемого порога задержки дыхания, когда рефлекс окончательно выйдет из-под контроля.