Утраченный символ

Несмотря на внушительный рост в шесть футов и спортивное телосложение, Лэнгдон не очень-то походил на человека, пережившего катастрофу в Ватикане и облаву в Париже. Он скрылся от французской полиции… в мокасинах?! Ну уж нет, такого скорее встретишь с томиком Достоевского у камелька в библиотеке, где-нибудь в Гарварде или в Принстоне.

– Мистер Лэнгдон? Я начальник полиции Капитолия Трент Андерсон. Вас просят к телефону.

– Меня?! – удивился Роберт.

Андерсон протянул ему трубку.

– Это из Службы безопасности ЦРУ.

– Первый раз слышу.

Начальник полиции недобро улыбнулся:

– Зато они о вас слышали.

Лэнгдон поднес трубку к уху.

– Алло.

– Роберт Лэнгдон? – Хриплый голос директора Сато был таким громким, что Андерсон все слышал, но на всякий случай подошел ближе.

– Да.

– С вами говорит директор Иноуэ Сато, мистер Лэнгдон. В данный момент я пытаюсь урегулировать чрезвычайную ситуацию и надеюсь, что у вас есть необходимые мне сведения.

– Это насчет Питера Соломона? – с надеждой спросил Лэнгдон. – Вы знаете, где он?

«Какой еще Питер Соломон?» – мысленно удивился Андерсон.

– Профессор, сейчас я задаю вопросы.

– Питер Соломон попал в беду! – воскликнул Лэнгдон. – Какой-то ненормальный…

– Извините, – осадила его скрипучим голосом Сато.

Андерсон съежился.

«Это ты зря… А я-то думал, ты не дурак».

Перебить высокопоставленного начальника из ЦРУ во время допроса мог только гражданский.

– Слушайте меня внимательно. Пока мы с вами говорим, над нашей страной сгущается опасность. Мне сказали, что вы располагаете некой информацией, которая поможет избежать катастрофы. Спрашиваю еще раз: что вам известно?

Лэнгдон растерялся.

– Директор Сато, я понятия не имею, о чем вы говорите. Я только хочу найти Питера и…

– Понятия не имеете? – вырвалось у Сато.

Лэнгдон начал терять терпение и ответил более агрессивным тоном:

– Вот именно, сэр. Совершенно не представляю!

Андерсон скривился.

«Дурень, дурень!»

Роберт Лэнгдон только что допустил очень серьезную ошибку в общении с директором Сато.

Впрочем, было уже поздно. В противоположном конце Ротонды возник силуэт директора СБ ЦРУ.

«Сато в Капитолии!»

Начальник полиции затаил дыхание и приготовился к самому плохому.

«А Лэнгдону и невдомек…»

Сато приближалась к профессору сзади: телефон у уха, черные глаза подобно лазерам сверлили спину Лэнгдона.

Профессор отчаянно вцепился в трубку, не понимая, что от него требуется.

– Простите, сэр, – сухо проговорил он, – но я не умею читать мысли. Что вам от меня надо?

– Что мне надо? – проскрежетал в трубке голос директора – хриплый и глухой, как у старика с ангиной.

Кто-то похлопал Лэнгдона по плечу. Он обернулся, опустил глаза… и увидел миниатюрную японку: озлобленное лицо, нездоровая кожа, редеющие волосы, желтые от табака зубы и страшный белый шрам во всю шею. Узловатой рукой женщина прижимала к уху телефон. Лэнгдон услышал в трубке хриплый голос:

– Что мне надо, профессор? – Она спокойно захлопнула телефон и уставилась на Лэнгдона. – Для начала перестаньте называть меня «сэр».

Лэнгдон потрясенно воззрился на Сато:

– Мэм… примите мои извинения. Связь здесь плохая, и…

– Связь нормальная, профессор, – осадила его Сато. – А вот вранья я не потерплю.

Глава 17

Директор Иноуэ Сато была кошмарным созданием: худющая свирепая бестия ростом с большую куклу – четыре фута десять дюймов, – с кожей, похожей на покрытый лишайником гранит: директор страдала витилиго, нарушением пигментации. Мятый синий костюм висел на ней как на вешалке, а расстегнутый воротник ничуть не скрывал жуткого шрама во всю шею. Сослуживцы шутили, что забота Сато о своем внешнем виде проявлялась лишь в регулярном выщипывании густых усов.

Иноуэ Сато возглавляла Службу безопасности ЦРУ больше десяти лет. Комбинация необычайного интеллекта и поразительно тонкой интуиции придавала ей такую самонадеянность, что любой, кто не умел творить чудеса, в ее присутствии поджимал хвост. Даже рак гортани не вышиб Сато из седла. Битва с болезнью стоила ей месяца отсутствия на службе, половины голосового аппарата и трети от общей массы тела, но в офис она вернулась как ни в чем не бывало.

Иноуэ Сато была непобедима.

Роберт Лэнгдон предположил, что не он первый принял ее голос за мужской, однако директор по-прежнему буравила его злым взглядом.