Утраченный символ

Питер Соломон полетел в Турцию и вернулся оттуда с гробом. Закари похоронили на частном кладбище Соломонов, а тюремного надзирателя так и не нашли. И никогда не найдут, это заключенный № 37 знал наверняка. Тучное тело лежало на дне Мраморного моря, где им теперь кормились голубые крабы, мигрирующие через Босфор, а огромное состояние Закари было переведено на неизвестный банковский счет. Заключенный № 37 вновь стал свободным человеком – и к тому же очень богатым.

В Греции было как в раю. Солнце. Море. Женщины.

На деньги можно купить все, что угодно: новую личность, новый паспорт, новую надежду. Заключенный № 37 взял себе новое имя – Андрос Дарий. «Андрос» означало «воин», «Дарий» – «богатый». Темные ночи в тюрьме напугали его, и он поклялся никогда туда не возвращаться. Сбрил свои лохмы, полностью отказался от наркотиков и начал жизнь заново: с постижения прежде неведомых плотских удовольствий. Безмятежные прогулки по чернильно-синему Эгейскому морю заменили ему героин, сочные бараньи шашлыки на шампурах стали его экстази, а купание в пенных вымоинах на Миконосе – новым кокаином.

«Я родился заново».

Андрос купил себе роскошную виллу на Сиросе, в городке Поссидония, где жили исключительно bella gente.^[5] Это был мир не только богатых, но и прекрасно образованных и безупречно красивых людей. Его соседи очень гордились своими мозгами и телами – как ни странно, это оказалось заразно. Андрос стал бегать по утрам, принимать солнечные ванны и читать книги. Сначала, завороженный образами могучих загорелых мужей, когда-то воевавших на этих островах, он прочел «Одиссею». На следующий день он занялся штангой и удивился, как быстро крепнут руки и грудь. Вскоре его тело стало приковывать женские взгляды – восхищение слабого пола пьянило не хуже вина. Но Андросу хотелось стать еще сильнее. Постоянно тренируясь и принимая стероиды и гормоны роста, купленные на черном рынке, Андрос превратился в того, кем никогда не чаял быть, – в совершенного самца. Он вырос, накачал грудь и ноги, поддерживал безупречный загар.

Теперь на него смотрели все.

Андроса предупреждали, что гормоны изменят не только его тело, но и голос. Так и произошло. Теперь он разговаривал жутковатым воздушным шепотом, который придавал его образу особую загадочность. Тихий таинственный голос в сочетании с новым телом, богатством и нежеланием говорить о прошлом притягивали женщин как магнит. Они охотно ему отдавались, и он без труда услаждал всех без исключения – фотомоделей, приезжавших на остров для съемок, юных американских студенток, отдыхающих в Греции на каникулах, скучающих соседских жен, иногда – молодых людей. Им все было мало.

«Я – шедевр».

Годы шли, и сексуальные похождения стали терять для Андроса былую остроту. Впрочем, как и все остальное. Пряная греческая кухня утратила свой вкус, книги больше не представляли интереса, и даже восхитительные закаты казались унылыми.

«Как же так?»

До тридцати было еще далеко, но Андрос чувствовал себя глубоким стариком.

«Я взял от жизни все».

Он привел тело в совершенную форму, расширил кругозор и постоянно подпитывал ум литературой и искусством; он жил в раю и купался в любви.

Однако душа его была так же пуста, как в турецкой тюрьме.

«Чего же мне не хватает?»

Ответ нашелся несколько месяцев спустя. Андрос в одиночестве бесцельно просматривал телеканалы и случайно наткнулся на передачу о масонах. Программа была бестолковая и ставила больше вопросов, чем давала ответов, но Андроса заинтриговал покров тайны, окутывавший братство. Рассказчик только и делал, что перечислял различные легенды.

Масоны и Новый мировой порядок…

Великая масонская печать США…

Итальянская ложа «П-2»…

Утраченная тайна масонов…

Масонская пирамида…

Андрос вскочил как ошпаренный.

«Пирамида!»

Рассказчик начал повествование о таинственной каменной пирамиде, надпись на которой якобы вела к утраченной мудрости веков и невероятной власти. Легенда, хоть и неправдоподобная, всколыхнула в Андросе смутные воспоминания… Он припомнил, что говорил Закари Соломону его отец.

«Неужели это возможно?»

Андрос постарался вспомнить подробности.

Передача закончилась, и он вышел на балкон: прохладный свежий воздух помогал думать. Он вспомнил больше; в свете когда-то услышанного разговора легенда о пирамиде показалась вполне правдоподобной. Закари Соломон, пусть и давно покойный, еще мог сослужить Андросу хорошую службу.

---

5 Букв.: красивые люди; сливки общества (ит.).