Джентльмены уже не в моде

– А чего ты меня обхаживаешь? То черта лысого нужен, то возвращайся, все прощу…

Он пытался, но никак не мог справиться с сарказмом. И еще хотелось взять ее за шкирку и вытрясти всю правду о Дымокурове. Аркадий должен был знать, почему она его снова предала. Но гораздо больше хотел узнать, как ему выйти на гоблина. Только вряд ли Арина сможет ему в этом помочь. И своего он не добьется, и Дымокурова всполошит.

– Может, и не нужен, – надулась она. – А может, и нужен!.. Ты уехал, и пусто вдруг стало.

– Я с тобой уехал.

– Неважно.

– А может, важно? Тебе же интересно было знать, изменяла мне жена или нет!

– Ну, интересно.

– И что, узнала?

– Ты же ничего мне не сказал.

– А кто сказал?

– Слушай, достал ты меня своими придирками! Пойду я… Можешь меня не охранять. Я тебя больше боюсь, чем всех остальных. Как собака с цепи сорвался… Козел!

– Коза.

Арина выставила вверх средний палец правой руки, после чего с треском закрыла за собой дверь.

Он не собирался ее охранять, но нужно было подумать о собственной безопасности. Чтобы не позволить застать себя врасплох. Он включил монитор, вывел на него картинку с камер видеонаблюдения. И очень скоро увидел, как из гаража выезжает спортивный «Мерседес». Открылись ворота, и машина стремительно выехала со двора. Это уезжала Арина. От него. Возможно, к своему Алику. Или еще к кому-то… А может, и на конспиративную явку с резидентом Дымокурова. От нее всего можно было ожидать.

Аркадий вдруг поймал себя на мысли, что лучше бы она отправилась на свидание с вражеским агентом, чем с мажорным Аликом, которому с ней позволено все. Она, конечно, шлюха, но все-таки где-то в глубине шевельнулась ревность. Вяло шевельнулась, не затронув натянутые струны нервов, и сразу стихла под тяжестью более важных и горьких мыслей. Но все-таки движение было…

Вернулась она только под утро. На своей машине. Пьяная или нет, одна или с кем-то – это Аркадий не видел, поскольку «Мерседес» заехал сразу в гараж, где не было видеокамеры. И выходить из комнаты он не стал, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Ариной. Спать очень хотелось после бессонницы, с которой он боролся до трех часов ночи. Да и махровая апатия держала его в своих объятиях. Может, Арина привезла с собой человека, который должен был его убить. Но ему было все равно, настолько сильной была охватившая его депрессия.

Но Арина сама зашла к нему. Правда, не сразу, где-то через час после своего приезда. Волосы мокрые после душа, но макияж восстановлен, особенно много косметики вокруг правого глаза. Аркадий не сдержал сарказм, когда понял, что сделано это неспроста. Арина пыталась ретушировать свежий синяк.

– Что, смешно?! – взъярилась она. – Меня избили, а ему весело!

– Меньше шляться надо, – невозмутимо парировал он.

Он даже не поднялся со своей кровати, чтобы ощупать вздувающуюся опухлость вокруг ее глаза.

– А это мое личное дело!

– Вот и я о том же. Твои дела, ты и расхлебывай.

– Тебе что, совсем меня не жалко? – заплакала вдруг она.

И, присев на край кровати, легла на бок спиной к нему. Она не коснулась Аркадия, но явно ждала, когда он обнимет ее. Разжалобить его хотела. И спиной к нему легла, чтобы он не мог видеть ее лисьи глаза. Наверняка ведь затеяла с ним какую-то игру.

– Кто это тебя так разукрасил? – Он слегка смягчился.

– Алик!.. Он сейчас в «Королевском коралле».

– Ему должно быть стыдно.

– Это и все?! Это и все, что ты можешь сказать?

– Ну, не я же с ним спал, а ты. Тебе и говорить…

– Если я с ним спала, это же не значит, что меня можно бить!

– Если ты с ним спала, то это не значит, что я должен тебя защищать.

– Ты ревнуешь?

– Не дождешься.

– Ты должен поехать и набить ему морду!

– Да, обязательно. Но как-нибудь в другой раз, – демонстрируя свое равнодушие, Аркадий зевнул во весь рот.

– Ты его боишься, – заключила она.

– Зато ты смелая. Зачем тебя в «Королевский коралл» понесло? Снова в лимузин к Алику захотелось?

– Нет, просто поехала. Я даже не знала, что он там будет.

– Но ведь сниматься поехала?

– Нет, просто посидеть…

– Ага, мальчика из армии подождать. Дождалась?

– Дождалась… Алик пьяный был, еле на ногах держался. Увидел меня, подошел, как даст больно!..

– Дашь на дашь, чисто бартер.

– Сволочь!

– Даже хуже.

– Ты сволочь, – захныкала Арина. – Тебе совершенно меня не жаль!

– Жаль. Но я хочу спать.