Джентльмены уже не в моде

Он составил список летних оздоровительных лагерей и добавил к нему специализированные детские санатории. Действительно, не все так просто, но эта работа для него не в тягость.

– Может, я здесь останусь? – осторожно спросила Арина.

Неужели она думала, что Аркадий устроит истерику?

– Нужно! – резко сказал он и сел в машину.

И список у него есть, и карта Сочи, и поэтапный маршрут движения. Только Арины больше нет. И не будет.

Начал он с лагерей и санаториев Центрального района Сочи, чтобы в случае неудачи обследовать Адлерский, а затем и Лазаревский участки побережья.

Город ему не понравился. Узкие улицы, плотное движение, бесконечные спуски, подъемы; куда ни сунься, везде все перекрыто. От всех этих тупиковых и бесплотных скитаний у него едва не развилось чувство клаустрофобии. Да и чистота на улицах отнюдь не безупречная. Зато апломб местных жителей зашкаливал. Он стал свидетелем, когда торговка квасом наорала на ребенка из-за того, что тот бросил обертку из-под мороженого в ящик для пустых стаканов. Оказывается, они понаехали, да не куда-нибудь, а в летнюю столицу России. Ходят тут, мусорят провинциалы всякие. Так она и сказала, обращаясь к своей соседке по торговому ряду, такой же армянке, как и сама. И ее ничуть не смутило, что у сконфуженной матери ребенка был московский говор…

Все бы ничего, но ни в Центральном, ни в Хостинском районе Юлю Одинцов так и не нашел. Солнце уже заходило за горизонт, когда он подъехал к контрольно-пропускному пункту оздоровительного лагеря в Адлере.

Охранник на входе и слушать ничего не хотел об Одинцовой Юле, пока Аркадий не сунул ему в руку пятисотенную купюру. Пока охранник ходил в административный корпус, к воротам подъехало такси, из которого вышла Рита.

Аркадий недоуменно уставился на нее, как будто она вынырнула откуда-то из параллельного мира. Но Рита даже не замечала его. И вовсе не потому, что счастье затмевало ей глаза. Напротив, она казалась безнадежно расстроенной. Уныние в потухшем взгляде, синева под глазами, щеки впалые, сама осунувшаяся и даже как будто постаревшая.

Она знала, что Юля находилась именно в этом лагере, но позволят ли ей забрать ребенка, если срок пребывания еще не вышел? Все-таки вечер уже на дворе, скоро стемнеет. Скорее всего, ее завернут обратно. Тогда у Аркадия будет шанс опередить ее… А ведь он может забрать Юлю прямо сейчас. Ему же ничего ни стоит перепрыгнуть через высокий, но не увенчанный колючей проволокой забор…

Он уже собирался повернуться к Рите спиной, когда она его заметила.

– Аркадий?! – со смешанным чувством удивления, страха и радости воскликнула она.

– Вот и свиделись, – небрежно скривил он губы.

– Ты за Юлей?

– Ну не за тобой же.

– А Сергей меня бросил, – опустив руки, горько вздохнула она.

– Ничего, найдешь себе другого.

– Да, я понимаю. Назад пути нет…

– Куда назад?

Он спросил не для того, чтобы принять обратно эту падшую женщину. Он просто хотел потешить свое самолюбие. Глупое, ребяческое желание, но ведь оно так густо замешено на глубинных мужских инстинктах…

– К тебе.

– Ты правильно все понимаешь.

– Арина с тобой? – глянув на стоявший неподалеку «Мерседес», спросила она.

– С чего ты взяла?

– Ну, машина с московскими номерами. Я подумала, что это ваша машина… И Сергей говорил, что Арина от него на «Мерседесе» уехала. Вместе с тобой…

– И давно Перекатов стал для тебя Сергеем?

– Ну, как тебе сказать…

– А как спала с ним, так и говори…

– Я не просто с ним спала… Он меня изнасиловал…

Рита сокрушенно уронила голову на грудь, жалко опустила плечи. Но Аркадий жалеть ее не стал.

– Значит, напросилась, – безжалостно отрезал он.

И, повернувшись к ней спиной, направился к машине. Он не собирался уезжать, просто ему нужно спрятаться от Риты. И от нее самой спрятаться, и от ее проблем. Потому что она – отрезанный ломоть его жизни. Пусть живет как знает…

А ведь он когда-то клялся ее защищать. И в бой ходил с ее именем на устах. Потому что очень-очень ее любил. Потому что не представлял своей жизни без нее…

Он вспомнил вдруг, как Рита сломала ногу, как страдала она, как плакала. Он нес ее в больницу на руках, губами снимал слезы с ее глаз… Он очень любил ее, очень-очень…

А как однажды ей нахамил самодовольный болван на джипе из-за того, что она переходила дорогу в неположенном месте. Сначала наорал на нее, затем стал тащить к себе в машину, потому что вдруг понял, насколько она хороша. И как сильно потом избил его Аркадий… А ведь и убить мог. Мог! Хотя до страшного дело тогда так и не дошло…