Белладонна

В нескольких кадрах Алтея заметила, что за окном идет легкий снежок. Она уловила виднеющиеся вдали деревья и укрытые снегом вершины гор. В одной сцене на улице, более чем неприятной для актеров, она заметила, что поблизости нет других домов.

Фильм оборвался без финальных титров. И без Лиз. Кольт не мог понять, испытывает он облегчение или нет.

— Сомневаюсь, что они могут номинироваться на «Оскара». — Алтея пыталась произнести эти слова беспечно, перематывая пленку. — Ты в порядке?

Кольт не был в порядке. У него внутри все пылало, и ему необходимо было унять этот огонь.

— Они круто обращались с женщинами, — осторожно сказал он. — Просто жестоко.

— Сразу могу сказать, что главные потребители такого видео — парни, которые фантазируют о доминировании — физическом и эмоциональном.

— Не думаю, что слово «фантазия» подходящее в отношении чего-то подобного.

— Не все фантазии привлекательны, — пробормотала Алтея, задумавшись. — Знаешь, качество было неплохим, но исполнение, и я не говорю о конкретном моменте, достойно сожаления. Возможно, они из последних сил старались угодить фантазиям клиентов.

— Замечательно. — Он глубоко вздохнул. — Джейд писала, что одну из девушек могли убить. Похоже, это не домыслы.

— Садизм — это своеобразный сексуальный инструмент, и часто он может выходить из-под контроля. Мы могли бы сделать предположения об их местонахождении, исходя из съемок на улице.

Алтея принялась вытаскивать кассету, но Кольт резко развернул ее к себе:

— И как ты можешь быть так спокойна? Неужели тебя ничем не проймешь? Неужели ничем?

— Что бы ни произошло — я со всем справляюсь. Давай не будем переходить на личности.

— Нет. Все возвращается к тому, с кем ты работаешь. Мы говорим о том, что какая-то девушка могла быть убита перед камерой. — В нем клокотала ярость, которую он с трудом сдерживал, и острое желание дать ей выйти наружу. — Мы только что наблюдали, как двух женщин били по щекам, толкали, пинали и угрожали сделать еще хуже. Я хочу знать, что это зрелище заставило ощутить тебя.

— Меня тошнило, — огрызнулась Алтея, вырываясь из его хватки. — И еще я ощутила злость. И если бы позволила себе расслабиться, то мне стало бы грустно. Но имеет значение только то, что мы получили свое первое веское доказательство. — Она выхватила кассету и положила в пакет. — А теперь, если хочешь оказать мне любезность, подбрось обратно в участок, чтобы я могла завезти туда это. А затем можешь предоставить мне немного времени.

— Конечно, лейтенант. — Он направился к двери и распахнул ее. — Я дам вам сколько угодно времени.

Глава 5

Кольт сидел за столом в компании друзей. И он думал, что это ужасно плохо, что женщина, которую он желал, сидела напротив него, делая ставки.

— Вот твои двадцать пять, Белладонна, и двадцать пять свыше. — Алтея кинула деньги в банк. Она держала карты при себе, как и свои мысли.

— Ах, ну что ж… — Суини тяжело вздохнул и взглянул на мелочь в своих руках, словно желая силой мысли обратить ее в золото. — Ну, это не для меня.

— На своем месте между Суини и судебно-медицинским экспертом по имени Луи Силла раздумывала над парой пятерок.

— Что скажешь, Меткий Стрелок?

Кинэн, одетый в домашний костюм с надписью «Денверские самородки», плюхнулся к ней на колени.

— Ставь все свои деньги.

— Тебе легко говорить. — Но ее монеты зазвенели в общей куче.

После долгих колебаний, которые включали бормотание себе под нос, ерзанье и качание головой, Луи тоже бросил в общую кучу монеты.

— Я вижу твои двадцать пять, — медленно произнес Кольт. Он зажал сигарету в зубах, пересчитывая монеты. — И снова побиваю их.

Бойд только улыбнулся, довольный, что свернул игру после выкладывания карт. Ставки сделали Алтея, Силла и Кольт.

— Три прекрасные королевы, — объявил они выложил карты.

Глаза Алтеи сверкнули, когда их взгляды встретились.

Чудесно. Но для них не найдется места в моем переполненном дворце. — Она выбросила три восьмерки и две двойки.

— Вот я и опозорилась со своими двумя пятерками. — Силла вздохнула, когда Алтея выгребла все деньги из кружки. — Ну, малыш, ты стоишь мне семьдесят пять центов. Теперь тебе придется умереть.

Она встала и потащила за собой хихикающего сына.

— Папа! — Кинэн, улыбаясь, раскинул руки. — Помоги мне! Не позволяй ей сделать это!