Цифровая крепость

— Заражал вирусами свое любимое детище?

— Нет, — сказала она раздраженно. — Старался спрятать концы в воду, скрыть собственный просчет. А теперь не может отключить «ТРАНСТЕКСТ» и включить резервное электропитание, потому что вирус заблокировал процессоры!

Глаза Бринкерхоффа чуть не вылезли из орбит. Мидж и раньше были свойственны фантазии, но ведь не такие! Он попробовал ее успокоить:

— Джабба, похоже, совсем не волнуется.

— Джабба — дурак! — прошипела она.

Эти слова его удивили. Никто никогда не называл Джаббу дураком, свиньей — быть может, но дураком — никогда.

— Свою женскую интуицию ты ставишь выше ученых степеней и опыта Джаббы в области антивирусного программирования.

Она взглянула на него с холодным презрением. Бринкерхофф поднял руки в знак капитуляции.

— Извини. Беру свои слова обратно. — Ему не стоило напоминать о поразительной способности Мидж Милкен предчувствовать беду. — Мидж, — взмолился он, — я знаю, что ты терпеть не можешь Стратмора, но…

— Это не имеет никакого значения! — вспылила она. — Первым делом нам нужно убедиться, что Стратмор действительно обошел систему «Сквозь строй». А потом мы позвоним директору.

— Замечательно. — Он даже застонал. — Я позвоню Стратмору и попрошу прислать нам письменное подтверждение.

— Нет, — сказала Мидж, — игнорируя сарказм, прозвучавший в его словах. — Стратмор уже солгал нам сегодня. — Она окинула Бринкерхоффа оценивающим взглядом. — У тебя есть ключ от кабинета Фонтейна?

— Конечно. Я же его личный помощник.

— Дай мне его.

Бринкерхофф не верил своим ушам.

— Мидж, я ни под каким видом не пущу тебя в кабинет директора.

— Ты должен это сделать! — потребовала она и, отвернувшись, начала что-то печатать на клавиатуре «Большого Брата». — Мне нужен список очередности работы на «ТРАНСТЕКСТЕ». Если Стратмор обошел фильтры вручную, данный факт будет отражен в распечатке.

— Какое отношение это имеет к директорскому кабинету? Мидж повернулась на вращающемся стуле.

— Такой список выдает только принтер Фонтейна. Ты это отлично знаешь!

— Но такие сведения секретны!

— У нас чрезвычайная ситуация, и мне нужен этот список. Бринкерхофф положил руки ей на плечи.

— Мидж, ну пожалуйста, успокойся. Ты знаешь, что я не могу…

Она фыркнула и снова повернулась к клавиатуре.

— Я распечатаю список. Войду, возьму его и тотчас выйду. Давай ключ.

— Мидж…

Она прекратила печатать и повернулась к нему.

— Чед, список будет распечатан в течение тридцати секунд. Вот мои условия. Ты даешь мне ключ. Если Стратмор обошел фильтры, я вызываю службу безопасности. Если я ошиблась, то немедленно ухожу, а ты можешь хоть с головы до ног обмазать вареньем свою Кармен Хуэрту. — Мидж зло посмотрела на него и протянула руку. — Давай ключ. Я жду.

Бринкерхофф застонал, сожалея, что попросил ее проверить отчет шифровалки. Он опустил глаза и посмотрел на ее протянутую руку.

— Речь идет о засекреченной информации, хранящейся в личном помещении директора. Ты только представь себе, что будет, если об этом станет известно.

— Директор в Южной Америке.

— Извини. Я не могу этого сделать. — Скрестив на груди руки, он вышел из ее кабинета.

Мидж горящими глазами смотрела ему вслед.

— О нет, можешь, — прошептала она. И, повернувшись к «Большому Брату», нажатием клавиши вызвала видеоархив.

«Мидж это как-нибудь переживет», — сказал он себе, усаживаясь за свой стол и приступая к просмотру остальных отчетов. Он не собирается выдавать ключи от директорского кабинета всякий раз, когда Мидж придет в голову очередная блажь.

Не успел он приняться за чтение отчета службы безопасности, как его мысли были прерваны шумом голосов из соседней комнаты. Бринкерхофф отложил бумагу и подошел к двери.

В приемной было темно, свет проникал только сквозь приоткрытую дверь кабинета Мидж. Голоса не стихали. Он прислушался. Голоса звучали возбужденно.

— Мидж?

Ответа не последовало.

Бринкерхофф подошел к кабинету. Голоса показались ему знакомыми. Он толкнул дверь. Комната оказалась пуста. Пуст был и вращающийся стул Мидж. Звуки шли сверху. Он поднял глаза на видеомониторы, и у него закружилась голова. Одна и та же картинка смотрела на него со всех двенадцати мониторов наподобие какого-то извращенного балета. Вцепившись руками в спинку стула, Бринкерхофф в ужасе смотрел на экраны.